Print This Post

27 января 2018 года в передаче «Церковь и мир», выходящей на канале «Россия-24» по субботам и воскресеньям, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион ответил на вопросы ведущей телеканала Екатерины Грачевой.

 Е. Грачева: Здравствуйте! Это программа «Церковь и мир», в которой мы беседуем с председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополитом Волоколамским Иларионом об актуальных событиях в России и в мире. Владыка, здравствуйте!

Митрополит Иларион: Здравствуйте, Екатерина! Здравствуйте, дорогие братья и сестры!

Е. Грачева: Первая неделя после каникул в пермской школе № 147 обернулась трагедией: 15 человек пострадали в результате драки на ножах, которую инициировали подростки. Как потом выяснилось, один из инициаторов драки состоял на учете в психоневрологическом диспансере, а в интернете был подписан на американскую группу, посвященную массовому убийству в одной из школ США. Как Вам кажется, должны ли школьники, дети, состоящие на подобном учете, обучаться вместе со здоровыми сверстниками?

Митрополит Иларион: Прежде всего мы должны обратиться к тому, что в последние годы происходило в Америке, ведь мы не раз слышали о случаях, когда американские ученики устраивали в школах массовую стрельбу. К сожалению, дурной пример заразителен. И когда в новостях постоянно об этом говорится, когда показывается механизм совершения подобного рода деяний, то среди детей и молодежи находятся те, кто готов подражать американским подросткам.

Наше счастье в том, что российское законодательство об оружии совсем иное, нежели американское. В Америке каждый ребенок может достать – или из стола своих родителей, или где-нибудь еще – пистолет, зарядить его боевыми патронами и пойти расстреливать. У нас, слава Богу, пока такого нет и, надеюсь, никогда не будет, и поэтому наши подростки «вынуждены» пользоваться ножами. Я надеюсь, что у нас никогда не будет такого свободного законодательства в отношении оборота оружия, каким является сегодня законодательство большинства американских штатов.

На протяжении многих лет ведется дискуссия: чем должны заниматься школы – образованием или воспитанием, или тем и другим? И отвечают на это по-разному. С точки зрения Церкви, конечно, школы должны заниматься не только образованием, но и воспитанием, то есть школа – это то пространство, где создается личность. И для того, чтобы школа вырастила не просто человека, владеющего теми или иными знаниями, но и осознающего  ответственность за свои поступки, в школьном образовании очень важна нравственная составляющая. И, конечно, мы как религиозные люди считаем очень важной в школьном образовании религиозную составляющую.

Я вспоминаю одну очень интересную дискуссию, которая развернулась в Америке. Когда произошла очередная стрельба, погибли дети, какой-то человек спросил: а куда смотрел Бог, почему Бог не защитил 11-летнюю девочку, которая погибла? По телевидению была дискуссия, и выступила дочь очень известного пастора, проповедника Билли Грэма. Она тогда сказала: давайте сначала вспомним о том, что мы Бога выгнали из школ, запретили Богу появляться в школах. Давайте мы пустим Бога в наши школы, усилим религиозную составляющую нашего образования в школах. И, я думаю, что это может принести только положительный результат.

Е. Грачева: Мы косвенно подошли к теме, касающейся курса для школьников «Основы религиозной культуры и светской этики». Изначально он был запущен экспериментально для учеников 4-го класса, и родители могли выбирать между религиозными модулями и светской этикой. Тогда большинство склонялось в сторону того, чтобы детям преподавали светскую этику. Теперь цифры меняются, очень многие выбирают православный модуль. Какую тенденцию Вы в этом усматриваете? Вас радует эта тенденция?

Митрополит Иларион: В целом я усматриваю в этом положительную тенденцию, потому что все больше и больше людей приходят к пониманию того, что без Бога невозможно ответить на все вызовы, которые сегодня обрушиваются на наше общество, – и на взрослых, и на детей. Конечно, основы религиозной этики должны преподаваться в соответствии с вероисповеданием того или иного учащегося. Если семья нерелигиозная, значит, они могут выбрать основы светской этики. Но учить детей, что такое хорошо и что такое плохо, как отличить добро от зла, как вдохновляться положительными примерами и не вдохновляться отрицательными, – это то, к чему призвана школа. Думаю, что, конечно, распространение курса основ религиозной культуры и светской этики на другие классы, с тем, чтобы в каждом классе дети получали определенную прививку от зла, от греха, от такого рода поведения, от насилия и вражды, будет только на благо как для наших школьников, так и для всего нашего общества.

Е. Грачева: Курсанты Ульяновского лётного училища прославились на всю страну из-за снятого ими эротического ролика в общежитии. За дело взялось руководство вуза, прокуратура, депутаты. Ролик снят талантливо, но подобное творчество ректор Ульяновского училища не оценил. Плюс ролик снят еще и в фуражке, с элементами формы пилотов гражданской авиации. Все это вызвало бурю возмущения. На Ваш взгляд, где граница между здоровым хулиганством, ребячеством и нарушением этики своей профессии?

Митрополит Иларион: Есть очень много способов применить свои творческие дарования без нарушения основополагающих этических норм. Если курсанты авиационного училища надевают на свое тело часть авиационного обмундирования, а другую часть оставляют обнаженной, это само по себе уже является, как я думаю, проявлением неуважения к той форме, которую они будут носить. Я не могу себе представить, например, семинариста, который бы, готовясь к тому, чтобы стать священником, участвовал в подобного рода действиях, надевая на себя часть священнического облачения.

Не знаю, как руководство вуза будет решать эту проблему, – отчислять провинившихся или же вести с ними воспитательную работу, – но мне кажется, что профессия, к которой готовят себя эти курсанты, очень ответственная. И это ответственное отношение должно проявляться во всем, начиная с того, как курсант или будущий авиапилот носит свою форму.

Е. Грачева: На днях руководство одной из школ провинции Китая Чунцин провозгласило половую сегрегацию во избежание подростковой любви: теперь мальчикам и девочкам не разрешено сидеть рядом друг с другом в столовой и приближаться друг к другу ближе, чем на 50 метров. Вообще, раздельное обучение получает все большую популярность во многих частных гимназиях и в нашей стране. Что Вы думаете по этому поводу? Поддерживаете ли Вы эту идею?

Митрополит Иларион: Люди старшего поколения еще помнят сталинские времена — 30-е, 40-е годы, — когда во многих школах существовало раздельное воспитание: мальчики учились в одних классах, девочки в других. И у тех людей, это, скорее, вызывает отрицательные эмоции, потому что это способствовало некой социальной изоляции, замкнутости тех детей, которые практически вообще не соприкасались с представителями противоположного пола. В юном возрасте им было труднее преодолеть робость в отношениях с противоположным полом и так далее.

С другой стороны, у раздельного обучения есть и плюсы, в тех случаях, когда это оправдано конкретными целями. Допустим, если уже перейти на студенческий уровень, то у нас в Церкви существуют духовные семинарии. В духовных семинариях учатся мужчины, потому что священнослужителями становятся только мужчины. И на протяжении долгого времени студент в течение четырех или пяти лет обучения находился практически в полной изоляции, он жил как в монастыре, а потом заканчивал семинарию, ему надо было принимать священный сан, а он еще не сделал свой жизненный выбор, не нашел свою вторую половинку.

Эта проблема достаточно серьезно стояла в нашей Церкви в 70-е, 80-е годы, когда семинарии уже действовали, а регентских классов при них еще не было. И тогда было принято решение о создании при семинариях регентских курсов, на которых будут обучаться, прежде всего, девушки. То есть цель их обучения вполне конкретная: они могут стать церковными регентами, управлять церковным хором. Но одновременно здесь присутствовала и другая цель, как бы не декларируемая, но для всех очевидная. Студентки регентских курсов – это в основном будущие матушки, ибо они общаются с семинаристами, вместе участвуют в богослужениях, в некоторых случаях вместе сидят за трапезой и у них есть возможность познакомиться. И тем самым эта проблема фактически была для нас снята.

Я привожу этот пример, чтобы показать, что раздельная система воспитания в каких-то случаях возможна и необходима, но, конечно, создавать такую ситуацию, когда мальчик не может приблизиться к девочке ближе, чем на 50 метров, на мой взгляд, абсурдно. То есть любая идея может быть доведена до абсурда, но этого делать не следует.

Е. Грачева: Есть еще примеры, скажем, обратной стороны раздельного образования — элитный колледж в Швейцарии, известный во всем мире, Le Rosey, который окончили принцы и короли Саудовской Аравии, Катара, вся княжеская семья Монако, а также французский певец Джо Дассен.  Выпускники этой школы мне рассказывали, что самой большой тайной, не раскрываемой этой школой, является то, что девочки, которые обучались отдельно от мальчиков, делали аборты от преподавателей. Не кажется ли Вам, что если искусственно кого-то от чего-то отделять, то это еще больше подталкивает к запретному плоду, потому что именно запретный плод всегда сладок?

Митрополит Иларион: Я думаю, что любое искусственное отделение, конечно, наносит ущерб личности человека. Я сам учился в Англии. Я уже, конечно, учился в ту эпоху, когда раздельного обучения не было, но я встречался со многими людьми, которые прошли через систему раздельного обучения, и рассказывали, как все это функционировало. И, в частности, тот стремительный рост гомосексуализма, который наблюдался в Великобритании в 60-е, 70-е, 80-е годы, был обязан, конечно, частично, тому, что очень многие мальчики и девочки учились раздельно, не встречались с представителями противоположного пола и у них развивались противоестественные склонности и тенденции.

Е. Грачева: На этой неделе в Москве завершились Рождественские чтения –крупнейший международный церковно-общественный форум. Какой теме он был посвящен в этом году? В шестой раз в рамках форума были еще и депутатские слушания. Для чего в этот внутрицерковный форум привлекают депутатов, политиков? Церковь таким образом хочет влиять на политику в нашей стране?

Митрополит Иларион: Рождественские чтения проводились уже в 26 раз. И с каждым разом они вовлекают в свою работу все большее число людей. В этом году в них приняло участие около 12 тысяч человек. Уже несколько лет в форуме участвуют министр иностранных дел, которого всегда встречают бурными аплодисментами, министр образования, потому что это образовательные чтения; также участвуют представители Совета Федерации, Государственной Думы. Всегда зачитывается, конечно, приветствие от президента, от председателя правительства. То есть это, с одной стороны, внутрицерковный форум, но, с другой стороны, он открыт широкой общественности.

В этом году форум был посвящен теме: «Нравственные ценности и будущее человечества». Почему к участию в Рождественских чтениях привлекаются представители политического мира? И почему Патриарх выступает попеременно то в Государственной Думе, то в Совете Федерации по приглашению этих палат парламента? Потому, что депутатам интересно послушать, что скажет Патриарх. И это тоже уже становится доброй традицией, то есть это их инициатива. Патриарха слушают с огромным интересом, принимают с большим уважением.

Церковь не участвует в политической борьбе и не вмешивается в политику: священники не заседают в Госдуме, священникам запрещено занимать чиновничьи должности и так далее. Но это не значит, что Церковь должна полностью устраниться от политической и общественной жизни. Церковь своим присутствием, своим голосом, своей позицией активно влияет на то, что происходит в обществе. И поэтому вполне естественно, что нет той искусственной изоляции между Церковью и государством, которая существовала у нас в советское время, или которая сейчас  существует в некоторых западных странах в соответствии с доминирующей там секулярной идеологией. У нас сейчас происходит продуктивный, конструктивный, спокойный и взаимоуважительный обмен мнениями между представителями религиозных традиций с одной стороны, а с другой стороны — теми людьми, которые в государстве занимают ответственные должности.

Во второй части передачи митрополит Волоколамский Иларион ответил на вопросы телезрителей, поступившие на сайт программы «Церковь и мир».

Вопрос: Для чего в Церкви совершается освящение икон? Разве они сами по себе не священны?

Митрополит Иларион: Иконы сами по себе священны. И в древней Церкви, когда началось широкое распространение иконописания, то есть в V, VI веках, никакого специального чина освящения икон не существовало. Считалось, что когда иконописец на икону наносит надпись, то с этого момента она и является иконой. Кроме того, существовал обычай помазывать икону святым миром. Этот обычай впоследствии вышел из употребления и был заменен на обычай освящать иконы.

Когда священник освящает икону, он призывает Божие благословение на эту икону и просит Бога, чтобы, взирая на изображение, человек подражал тому, кто изображен на иконе.

Кроме того, в наше время широкое распространение получила религиозная живопись, которая имеет дело с теми же сюжетами, что иконы, но передает их совершенно по-иному. Например, есть прекрасная картина «Христос в пустыне» И. Крамского или есть картина «Явление Христа народу» А. Иванова. Эти картины не являются иконами, они не могут быть освящены. Не только потому, что на них нет соответствующей надписи, но, прежде всего, потому, что эти произведения и не задумывались как иконы, а это произведения академической живописи, написанные не в соответствии с иконографическим каноном. Освящение иконы в том числе и позволяет распознать, где икона, а где просто изображение на религиозный сюжет.

Вопрос: Как соотносится Таинство покаяния с Елеосвящением, которое основывается на словах «Молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак. 5.15)?

Митрополит Иларион: Таинство покаяния, то есть исповеди, и Таинство елеосвящения, иногда называемое соборованием, – это два разных Таинства.

Таинство покаяния – это когда человек приходит к священнику, называет свои грехи, раскаивается в них и получает отпущение грехов. Таинство елеосвящения или Соборование совершается в тех случаях, когда человек тяжело болен, когда к нему приглашаются священники и они возносят молитвы о его исцелении. Но исцеление физическое не бывает без исцеления духовного. И очень часто болезни напрямую связаны с теми или иными грехами, которые человек совершил. Даже если они не связаны напрямую, они связаны косвенно. Поэтому, молясь об исцелении человека от физической болезни, священники одновременно молятся о том, чтобы ему простились грехи. И в завершение Таинства елеосвящения на голову болящего возлагается раскрытое Евангелие и священник произносит молитву и об исцелении от болезни, и о прощении грехов.

Но одно Таинство не заменяет другое. И те люди, которые готовятся к Таинству елеосвящения, как правило, перед этим исповедуются. Есть еще и такой ошибочный взгляд, что Соборование – это Таинство, при котором прощаются забытые грехи, то есть как бы человек в течение года исповедовался много раз, но какие-то грехи он забыл и для того, чтобы эти грехи простились, нужно собороваться. Это неправильный взгляд. Таинство соборования прежде всего направлено на исцеление от физических болезней. Но, повторю, это исцеление предполагает и покаяние в грехах.

Служба коммуникации ОВЦС