Print This Post

На болезненные вопросы русской Латвии отвечает заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского патриархата игумен Филипп (Рябых).
— Отец Филипп, экономический кризис затронул многие страны, но особенно тяжело его переживает Латвия. Положение ее русскоязычных жителей усугубляется еще и многолетним поражением в правах. Как вы полагаете, какие уроки мы должны вынести из этой ситуации и какие усилия нам нужно предпринимать?

— Экономический кризис не обошел стороной ни одну страну, но для каждой он имел свое значение. Некоторым государствам он показал, что нельзя уповать на финансовые дотации из сильных экономических центров. Другим — что нельзя рассчитывать только на богатые природные ресурсы.

И то и другое расслабляет собственные экономические «мускулы» страны, приучает и чиновников, и простых людей к легким деньгам. В результате национальное хозяйство не развивается, а граждане ищут заработки за границей. Такая жизнь — грех против Бога, потому что она означает небрежение к дарам, которые он дал каждому народу и которые они должны приумножать.

Известно, что одно из значений греческого слова «кризис» означает суд. Поэтому с христианской точки зрения произошедшие экономические трудности можно понимать как суд над всей нашей общественной жизнью. И все же Бог дает нам шанс, чтобы мы извлекли уроки из своих ошибок и исправили наши дела.

Мне кажется, что для стран бывшего Советского Союза экономический кризис имел особое значение. После него политическая элита, деловые люди и простые граждане наших стран должны наконец серьезно заняться строительством собственных национальных хозяйств и не уповать на то, что кто–то или что–то нас выручит без наших усилий. Нам надо наладить материальное производство, сферу услуг, финансовое обеспечение и, наконец, установить цивилизованные правила ведения бизнеса и гражданской жизни.

Конечно, ненормальной является ситуация, когда часть общества в Латвии поражена в правах и не может полноценно трудиться для общего блага. Это не только противоречит всем нормам европейского права, но представляет собой средневековый рудимент, а мы ведь живем в Европе XXI века!

— Какой вы видите роль православных священников в латвийской ситуации — отстраниться от общественных проблем, сосредоточившись на делах церковных, или, подобно Святому Иоанну Поммеру, стараться быть борцами за угнетенных?

— Каждый делает в меру своих сил то, что находится в его компетенции. Вообще, когда мы говорим об активной позиции церкви, то не надо иметь в виду только действия и выступления иерархов и священнослужителей. Особое служение мирян заключается как раз в том, чтобы устраивать мирскую жизнь на основе христианских заповедей.

Хотел бы напомнить, что этому придается большое значение в церковном документе — “Основах социальной концепции”, который был принят всеми епископами русской церкви в 2000 году. Кроме того, в православной традиции клир не является политической партией. Священник должен вдохновлять мирян на труд в мирской жизни, в том числе в политической деятельности, но сам не становится политическим активистом. И это не уход от проблем со стороны духовенства.

Дело в том, что, совершая свое пастырское служение, священник должен вести диалог со всеми людьми, так как Бог желает спасения каждому. В некотором роде священнослужитель должен быть над политической борьбой и добиваться изменения ситуации путем убеждений и собственного примера. При этом его долг состоит в том, чтобы указывать существующей власти на несправедливости и безнравственные поступки ее представителей.

— В Латвии проживает около 30 тысяч ветеранов Второй мировой, сражавшихся в рядах Советской армии. Россия чтит своих героев, помогает им материально. Получают доплаты и живущие здесь ветераны — офицеры, граждане России. Однако громившие фашистов рядовые, имеющие статус неграждан и граждан Латвии, бедствуют, латвийское государств относится к ним оскорбительно. Может ли помочь в устранении этой несправедливости православная церковь?

— Священный долг священнослужителей состоит и в том, чтобы призывать к уважению подвига людей, отдавших свои жизни за освобождения наших народов от нацизма. Ведь такая плачевная ситуация с ветеранами существует в Латвии потому, что Красную армию рассматривают в этой стране как оккупационную. По моему мнению, надо активно оппонировать этой точке зрения, всячески подчеркивая подвиг людей разных национальностей, которые боролись с фашистами. Не их вина, что советское руководство принимало решения о расстреле и переселениях местного населения, которое армия же и освобождала.

Как правило, эти решения исполняли другие люди, а не простые солдаты и офицеры, боровшиеся с нацизмом. Нередко и само советское руководство принимало такие же репрессивные решения и в отношении тех же солдат и офицеров Красной армии. Нельзя ставить знак равенства между ветеранами и тоталитарным режимом. Тот, кто это делает, допускает серьезную историческую ошибку. Даже в советское время понимали, что войну нельзя ассоциировать со сталинским режимом, а необходимо всячески подчеркивать ее народный характер. Между прочим, после XX съезда КПСС, осудившего культ личности Сталина, его роли не придавалось много значения в достижении победы.

На мой взгляд, крайние прибалтийские националисты времен Второй мировой войны вряд ли боролись за истинные интересы народа. Они исказили само понятие патриотизма: вместо классовой ненависти они ненавидели людей по их принадлежности к другим нациям. Убивая представителей нетитульной национальности, они мало чем отличались от карательных органов тоталитарного коммунистического режима или нацистской власти.

— В последнее время поднялся вопрос о Псковской миссии — одни считают ее священников, призванных на службу Гитлером, церковными власовцами, другие — святыми и призывают даже канонизировать ее руководителя отца Сергия. как вы оцениваете эту организацию?

— Псковская миссия — это движение духовного возрождения русского православия на занятой немцами территории СССР. Конечно, немцы открывали храмы, руководствуясь своими политическими расчетами. Они хотели создать на оккупированных территориях непримиримую оппозицию советскому режиму. У них ничего не получилось. Русские люди не отказались от открывшихся возможностей, но обратили их против нацистов. Поэтому они помогали партизанам и борцам с фашистами, и более того, укрепляли дух подавленного захватчиками населения. И в этом состоит порой суть трудности в понимании позиции православной церкви тогда и сегодня на оккупированных территориях.

Православная совесть не могла принять безбожие и поддерживать карательные методы управления страной в СССР. Но церковь не отказывалась от заботы об Отечестве, которое было поражено болезнью тоталитаризма, а потому поворот народных масс против Красной армии означал бы борьбу с собственным народом. В лице митрополита Сергия русская церковь сделала выбор: призвать на защиту Отечества от смертельной опасности, с тем чтобы затем иметь надежду на его выздоровление от богоборчества и тоталитаризма.

Такой подход оказался правильным, а потому в 1991 году наш народ сам отказался от коммунистического пути развития и стал строить новую жизнь, возрождая свою веру. Так, не сдаваясь внешнему врагу, мы смогли изгнать «нечистых духов» из жизни страны несколькими десятилетиями позже победы 1945 года.