14.08.2000. ДОКЛАД/ митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Синодальной Комиссии по канонизации святых на Юбилейном Архиерейском Соборе 

ЮБИЛЕЙНЫЙ АРХИЕРЕЙСКИЙ СОБОР
РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
Москва, 13 — 16 августа 2000 года

ДОКЛАД
МИТРОПОЛИТА КРУТИЦКОГО И КОЛОМЕНСКОГО ЮВЕНАЛИЯ,
ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СИНОДАЛЬНОЙ КОМИССИИ
ПО КАНОНИЗАЦИИ СВЯТЫХ,
НА АРХИЕРЕЙСКОМ ЮБИЛЕЙНОМ СОБОРЕ
Москва, Храм Христа Спасителя, 13-16 августа 2000 года

Ваше Святейшество! Ваше Блаженство!
Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства!

Настоящий доклад подводит итог деятельности Синодальной Комиссии по канонизации святых со времени последнего Архиерейского Собора 1997 года и обобщает ее многолетние труды по изучению подвига новомучеников и исповедников Российских. К десятилетию своей деятельности Комиссия в 1999 году выпустила в свет книгу “Канонизация святых в ХХ веке”. В ней помещены основные церковные документы, относящиеся к работе Синодальной Комиссии по канонизации святых.

С самого начала своего исторического бытия Русская Православная Церковь, следуя древней традиции почитания святых, ведет список свидетелей веры Христовой и молитвенных предстателей пред Богом, пополняя его новыми именами.

К 2000-летнему Юбилею Рождества Христова Русская Православная Церковь приносит обильный “плод спасительного сеяния” – сонм святых мучеников и исповедников Российских ХХ века.

Вглядываясь в историю, мы убеждаемся в непреложности слов Христа Спасителя, Который сказал Своим ученикам: “Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее” (Мф. 16:18). С первых веков христианства Церковь возрастала из семени, которым явилась кровь мучеников. И сегодня Русская Православная Церковь, возрождаясь, пожинает плоды этого Божественного сеяния.

Возможно ли в Юбилейный год Боговоплощения большее торжество, чем прославление великого сонма подвижников, отдавших жизнь за Христа?! Священный Синод на расширенном заседании 18 июля 1999 года посчитал “своевременным включение в повестку дня Архиерейского Юбилейного Собора вопроса о причислении к лику святых для общецерковного почитания Собора новомучеников и исповедников Российских”¹.

Говоря о прославлении новомучеников, следует отдельно остановиться и на вопросе о канонизации Царской Семьи.

Одновременно с изучением вопроса о канонизации новомучеников Российских Комиссия рассматривала поступившие к ней материалы о подвижниках веры и благочестия как прошлых веков, так и ХХ века. Комиссия, решение которой было одобрено Священным Синодом, предлагает ряд таких подвижников благочестия канонизовать для общецерковного почитания.

I.

С любовью и благоговением обращаемся мы сегодня к подвигу новомучеников Российских. В их жизненном пути, исполненном страдания и скорби, православные христиане находят образ веры, пример жертвенной любви к Богу и ближним, опору в переживаемых испытаниях. Подобно святым апостолам они на своем исповедническом пути претерпели все скорби и мученическую за Христа смерть, явив себя “как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке” (2 Кор. 6:4-7).

Сколько священнослужителей и мирян пострадало в ХХ веке во время гонений за веру? Точного ответа на этот вопрос сегодня не даст никто.

Гонения на Русскую Православную Церковь начались с 1917 года и приняли массовый и ожесточенный характер уже в 1918 году. Своего апогея они достигли в 1937-1938 годах. По данным Правительственной комиссии по реабилитации жертв политических репрессий в 1937 году было арестовано 136.900 православных священно- и церковнослужителей, из них расстреляно 85.300; в 1938 году арестовано 28.300, расстреляно 21.500².

Совершая канонизацию новомучеников, Русская Православная Церковь опирается на примеры почитания мучеников в первые века христианской истории. Древние мученики почитались как святые уже по самому факту пролития ими крови в свидетельство своей веры в распятого и воскресшего Спасителя.

Но в наш лукавый век необходимо применять дополнительные критерии при подходе к данной теме, учитывать обстоятельства эпохи. Хочу это пояснить.

Изучая подвиг пострадавших в начале гонений (1918-1921 гг.), Синодальная Комиссия по канонизации святых принимала решения, исходя из конкретных обстоятельств их мученической кончины. Учитывался и тот факт, что в то время не существовало еще новых церковных расколов, а безбожное государство, ставя задачей физическое уничтожение Церкви и ее деятелей, как правило, не пыталось вовлечь священнослужителей и мирян в свою антицерковную деятельность. Кроме того, священнослужители, пострадавшие в период 1918-1921 гг., продолжали служить в храмах так же, как они служили и до революции, и безбожники были хорошо осведомлены, кто из священников обладал наибольшим авторитетом и кто наиболее ревностно трудился на ниве церковной. Именно их арестовывали и предавали мученической кончине в первую очередь, как, например, протоиерея Философа Орнатского (1860-1918) или протоиерея Иоанна Восторгова (1867-1918). Гонения 1918-1921 гг. почти не оставили о себе письменных источников, поскольку следствие в те годы практически не велось и все письменные источники зачастую состоят из ордера на арест и приговора к расстрелу, а порой нет и этого. Этим объясняется и тот факт, что остаются неизвестными точные даты смерти многих убиенных за веру в этот период, а порой даже и их имена. Клировые ведомости, епархиальные архивы, содержащие сведения о клириках приходов, зачастую не сохранились, а проведенные дополнительные исследования в некоторых случаях не принесли результата. Тем не менее, немало случаев, когда память народа сохранила имена мучеников и обстоятельства их смерти.

Синодальной Комиссией учитывалось, что в начале гонений церковными комиссиями на местах в епархиях велись исследования, касающиеся мучеников 1918-1921 гг. Это делалось согласно Постановлению³ Освященного Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 гг. Поэтому результаты работы этих комиссий сочтены достаточными для принятия соответствующего решения.

Что касается священнослужителей, пострадавших после 1921 года, то здесь требуется особо тщательное изучение материалов, т.к. с этого времени (с 1922 года) появился обновленческий и другие расколы, инспирированные властью. Позже безбожники, потерпев неудачу в попытке уничтожить Русскую Православную Церковь исключительно насильственными методами, предприняли шаги по воздействию на нее изнутри, опираясь в своих планах на неустойчивых в нравственном отношении членов Церкви, многие из которых во время последующих гонений также были преданы насильственной смерти.

В этот период следственными органами уже велась подробная запись следствия, большая часть этапов которого документировалась и теперь такие документы становятся доступными для изучения.

Изучая подвиг новомучеников, Комиссия в 1995 году выработала одобренный Священным Синодом⁴ документ “Историко-канонические критерии в вопросе о канонизации новомучеников Русской Церкви в связи с церковными разделениями ХХ века”, который лег в основу деятельности Комиссии по вопросу изучения подвига новомучеников и исповедников. Укажу его суть.

В процессе церковных разделений 20-40-х годов некоторые из пострадавших находились в разделении от законного Священноначалия. Причем в этот период разделения в церковной среде вследствие отступлений экклезиологического характера порой граничили с ересью. Другие происхождением своим обязаны преступному властолюбию, самоволию и всякого рода бесчинным акциям церковных раздорников. Наряду с такими расколами были разделения вследствие разного видения путей адекватного реагирования на бедственные для Церкви явления. Эти разделения изживались Церковью в исторически короткие сроки.

Нельзя ставить в один ряд обновленческую схизму, приобретшую характер откровенного раскола в 1922 году, с одной стороны, и “правую оппозицию”, т.е. тех, кто по тем или иным причинам не соглашался с церковной политикой митрополита Сергия — с другой.

Не только в работах историков, но и на уровне авторитетных постановлений церковной власти обновленчество получило однозначную оценку как раскол: при присоединении к Православной Церкви кающихся обновленцев полученные ими в расколе рукоположения не признавались действительными. В конце 30-х годов жертвами репрессий стали и обновленческие деятели. Ставить же вопрос о возможной канонизации таковых лиц Комиссия считает необоснованным.

Нет оснований ставить вопрос и о канонизации ставших жертвами репрессий священнослужителей и мирян, приверженцев григорианского раскола, которые, пойдя на поводу у гонителей Церкви, обманным путем в 1926 году пытались восхитить власть высшего управления Церкви. Попытка “григорьевцев” не нашла поддержки среди епископата и верующих и окончилась для них поражением. При присоединении григорьевцев к Церкви через Покаяние, они, как и обновленцы, принимались в том сане, какой имели до отпадения в раскол.

Но этот общий вывод не распространяется на тех архипастырей и пастырей, кто, на время присоединившись к обновленцам, потом оставлял раскол, через Покаяние возвращался в лоно Церкви и впоследствии становился жертвой антицерковных репрессий.

Совершенно однозначен и отрицательный ответ на вопрос о возможности канонизации павших жертвами репрессий самосвятов-липковцев и других, позже возникших группировок украинских автокефалистов, которые имели преемственную связь с самосвятами. Русская Православная Церковь никогда не признавала действительности рукоположений, которые совершались в самосвятской и поликарповской автокефалистских группировках.

Но в своей дисциплинарной практике Православная Церковь иначе, чем к обновленцам, григорьевцам и автокефалистам, относилась к присоединяемым из так называемых “правых” расколов; они принимались по покаянии в сущем сане — в том, какой могли получить в отделении от законного Священноначалия.

В действиях “правых” оппозиционеров, часто называемых “непоминающими”, нельзя обнаружить злонамеренных, исключительно личных мотивов. Их действия обусловлены были по-своему понимаемой заботой о благе Церкви. Как хорошо известно, “правые” группировки состояли из тех епископов и их приверженцев среди священнослужителей и мирян, кто, не соглашаясь с церковно-политической линией назначенного митрополитом Петром Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита (потом Патриарха) Сергия — прекращал возношение имени Заместителя за богослужением и таким образом порывал каноническое общение с ним. Но порвав с Заместителем Местоблюстителя, они, как и сам митрополит Сергий, главой Церкви признавали митрополита Петра – Местоблюстителя Патриаршего Престола.

Поэтому к канонизации предлагаются и “правые” оппозиционеры, такие как митрополит Казанский Кирилл (Смирнов; 1863-1937), епископ Глазовский Виктор (Островидов; 1875-1934).

Комиссия предлагает причислить к лику святых вслед за уже канонизованными митрополитом Серафимом (Чичаговым; 1856-1937) и архиепископом Фаддеем (Успенским; 1872-1937) тех архипастырей и пастырей, кто никогда не разрывал общения с законной церковной властью в лице митрополитов Петра (Полянского; 1862-1937) и Сергия (Страгородского; 1867-1944) и чье праведное житие было увенчано мученической кончиной в 30-е годы. Например: архиепископ Калужский Августин (Беляев; 1886-1937), архиепископ Семипалатинский Александр (Щукин; 1891-1937), епископ Белгородский Антоний (Панкеев; 1892-1938) и другие.

В годы гонений на Церковь вместе с архипастырями и пастырями пострадало и множество мирян; многие из них совершили мученический подвиг, пролив кровь за Христа; еще больше было тех, кого подвергали арестам, тюремным заключениям, кто отбывал лагерные сроки за исповедание православной веры и часто там завершал жизнь.

Многие чада Церкви, перенеся заточения и ссылки, умерли на воле. Члены Комиссии предлагают таковых для прославления в лике исповедников: например, митрополита Ярославского Агафангела (Преображенского; 1854-1928), епископа Ковровского Афанасия (Сахарова; 1887-1962) и других.

Стойкость в исповедании своей веры даже до смерти поставила таких свидетелей истины наравне с мучениками и исповедниками первохристианской эпохи.

Комиссия в каждом конкретном случае, касающемся прославления того или иного свидетеля веры ХХ века, тщательно изучала архивные материалы, порой удавалось найти и опросить очевидцев событий, либо тех, кто, не будучи сам очевидцем, хранил воспоминания об этих людях, либо их письма, дневники и другие сведения. Предметом внимательного изучения становились материалы допросов.

Согласно установившемуся порядку инициатором прославления того или иного мученика или исповедника являлся Правящий Преосвященный, на канонической территории которого служил, принял мученическую кончину, погребен или особо почитается подвижник веры. За время изучения Комиссией вопроса о новомучениках и исповедниках Российских ХХ века были получены материалы от следующих епархий: Алматинской, Барнаульской, Белгородской, Владимирской, Вологодской, Воронежской, Вятской, Ивановской, Казанской, Костромской, Красноярской, Крымской, Курской, Московской, Нижегородской, Омской, Оренбургской, Орловской, Пензенской, Пермской, Петербургской, Рязанской, Самарской, Саранской, Таллинской, Тверской, Тобольской, Уфимской, Черниговской, Чимкентской, Ярославской, а также по благословению Святейшего Патриарха Алексия II — из Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, Свято-Данилова, Новоспасского, Соловецкого и Валаамского мужских ставропигиальных монастырей.

Все лица, пострадавшие в годы гонений, реабилитированы на основании следующих правовых актов: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989 г. “О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30—40-х и начала 50-х годов”⁵, Указ Президента СССР от 13 августа 1990 года “О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20—50-х годов”⁶, Закон РСФСР от 18.10.1991 года “О реабилитации жертв политических репрессий”⁷, Указ Президента Российской Федерации №378 от 14.03.1996 года “О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий”, где в пункте 2 в частности говорится: “Генеральной прокуратуре РФ совместно с ФСБ РФ, МВД РФ осуществить реабилитацию граждан России, которые были необоснованно обвинены в политических, государственных и уголовных преступлениях, лишились свободы, подвергались иным лишениям и ограничениям прав в связи с их религиозной деятельностью и убеждениями”. Т.о. власть признала их невиновность, но из этого еще нельзя заключить, что все они могут быть канонизованы. Дело в том, что лица, подвергавшиеся арестам, допросам и различным репрессивным мерам, не одинаково вели себя в этих обстоятельствах. Отношение органов репрессивной власти к служителям Церкви и верующим было однозначно негативным, враждебным. Человек обвинялся в чудовищных преступлениях, и цель обвинения была одна — добиться любыми способами признания вины в антигосударственной или контрреволюционной деятельности. Большинство клириков и мирян отвергли свою причастность к такой деятельности, не признавали ни себя, ни своих близких и знакомых и незнакомых им людей виновными в чем-либо. Их поведение на следствии, которое зачастую проводилось с применением пыток, было лишено всякого оговора, лжесвидетельства против себя и ближних.

Члены Комиссии не нашли оснований для канонизации лиц, которые на следствии оговорили себя или других, став причиной ареста, страданий или смерти ни в чем не повинных людей, несмотря на то, что они пострадали. Малодушие, проявленное ими в таких обстоятельствах, не может служить примером, ибо канонизация — это свидетельство святости и мужества подвижника, подражать которым призывает Церковь Христова своих чад.

К данному моменту Комиссия изучила материалы о 860 мучениках и исповедниках, вопрос об общецерковном прославлении которых, согласно предшествовавшим решениям Священного Синода, предлагается рассмотреть на настоящем Архиерейском Соборе.

Вместе с поименным прославлением подвижников, чей подвиг уже изучен, предлагается совершить прославление всех за Христа пострадавших новомучеников и исповедников Российских ХХ века пока неизвестных людям, но ведомых Богу.

Такое прославление всего сонма за Христа пострадавших новомучеников и исповедников Российских ХХ века поименованных и неименуемых не оставит вне церковного почитания всех пред Богом святых этого периода.

С древности Церковью совершалось соборное прославление безымянных мучеников. Так, в Православном календаре поминаются 28 декабря 20000 мучеников, в Никомидии сожженных, 29 декабря – 14.000 младенцев, от Ирода в Вифлееме избиенных, 12 января – мученица Татиана и с нею в Риме пострадавшие и т.д. Безымянные мученики поминаются не менее 70 дней в году. Поэтому нет ни канонических, ни литургических препятствий для прославления безымянных мучеников, пострадавших за Христа в единении с Церковью.

В епархиях Русской Православной Церкви прославлен ряд местночтимых новомучеников и исповедников. Предлагается включить имена этих подвижников в Собор новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания. Среди них известные всей Церковной Полноте: митрополит Одесский Анатолий (Грисюк; 1880-1938), архиепископ Симферопольский Лука (Войно-Ясенецкий; 1877-1961), архиепископ Пермский Андроник (Никольский; 1870-1918), архиепископ Верейский Иларион (Троицкий; 1886-1929) и другие.

Напомню, что Архиерейский Собор 1992 года установил празднование Собора новомучеников и исповедников Российских ХХ века 25 января (ст. ст.) в случае совпадения сего числа с воскресным днем или в ближайший воскресный день после оного. В принятии такого решения Собор руководствовался Постановлением Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 гг., где в Определении “О мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную Церковь”⁸ устанавливалось в этот день совершать поминовение “всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников”. 25 января выбрано как день убиения гонителями Церкви в Киеве в 1918 году митрополита Киевского Владимира (Богоявленского), ставшего первой жертвой кровавых гонений за веру в ХХ веке среди архипастырей. В этот день празднуется память уже прославленных поименно новомучеников и исповедников Российских: святителя Тихона (+1925), Патриарха Московского и всея Руси, священномучеников Петра (+1937), митрополита Крутицкого; Владимира (+1918), митрополита Киевского и Галицкого; Вениамина (+1922), митрополита Петроградского и Гдовского, и иже с ним убиенных архимандрита Сергия и мирян Юрия и Иоанна, митрополита Серафима (+1937), архиепископа Фаддея (+1937), протоиерея Иоанна (+1917), протопресвитера Александра (+1937), преподобномучениц великой княгини Елизаветы и инокини Варвары (+1918).

Общецерковное празднование памяти Собора новомучеников Российских, поименованных и неименуемых, предлагается совершать 25 января (7 февраля), если этот день совпадет с воскресным днем, а если этот день не совпадет с воскресным днем, то в ближайшее воскресенье после 25 января (7 февраля). Помимо этого по благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода могут назначаться дни памяти местных соборов новомучеников в епархиях.

Память мучеников и исповедников, день смерти которых известен, следовало бы совершать согласно церковной традиции и в день кончины. В соответствии с этим имя мученика или исповедника вносится в месяцеслов под двумя числами: и в день Соборной памяти, и в день кончины. Днем памяти может быть также избран день тезоименитства подвижника.

По церковному обычаю пострадавшие мученически (т.е. умершие непосредственно от страдания) или исповеднически (т.е. умершие на свободе через какое-то время после перенесенных страданий) епископы, иереи и диаконы причисляются к лику священномучеников или священноисповедников; архимандриты, игумены и игумении, иеромонахи, иеродиаконы, иноки и инокини, послушники и послушницы причисляются к лику преподобномучеников или преподобноисповедников, миряне – к лику мучеников или исповедников.

Честные останки мучеников или исповедников после их канонизации почитаются как святые мощи, и им воздается подобающее поклонение. Но останки почти всех пострадавших в годы гонений мучеников покоятся либо в безвестных могилах, либо в местах, где проходили массовые расстрелы и захоронения, поэтому практически невозможно опознать их среди погребенных, тем более что на месте массовых захоронений нередко строились жилые микрорайоны, или иные объекты. Вопрос о святых мощах в таком случае оставляется на Божие произволение.

После общецерковного торжества соборного прославления пострадавших за веру и Церковь в годы гонений необходимо будет продолжить работу по сбору сведений о тех, кто не был поименован в Деянии о канонизации новомучеников и исповедников Российских для последующего внесения их имен в церковный календарь.

Прежде направления в Синодальную Комиссию по канонизации святых материалов о подвигах таких новомучеников, необходимо тщательное исследование обстоятельств их жизни и особенно мученического подвига. Предметом внимательного изучения должны стать богословские и все вообще литературные труды канонизируемых в чине мучеников и исповедников. В этой связи хочется подчеркнуть, что канонизация мученика или исповедника всегда привлекает особое внимание благочестивых читателей к его творениям, но она, конечно, не означает “канонизацию” всего его богословского наследия, тем более что церковная полемика в 20 — 30-е годы и вообще за весь исследуемый период из-за переживаемой трудной ситуации в делах управления Церковью была весьма острой.

Поименное включение в состав уже прославленного Собора новомучеников и исповедников Российских предлагается совершать по решению Священного Синода, на основании предварительного изучения этого вопроса согласно установившейся практике.

II.

Определением Архиерейского Собора от 31 марта — 4 апреля 1992 года Синодальной Комиссии по канонизации святых было поручено “при изучении подвигов новомучеников Российских начать исследование материалов, связанных с мученической кончиной Царской Семьи”⁹.

Основную задачу в этом вопросе Комиссия видела в объективном рассмотрении всех обстоятельств жизни членов Императорской Семьи в контексте исторических событий и церковном их осмыслении вне идеологических стереотипов, господствовавших в нашей стране на протяжении минувших десятилетий. Комиссия руководствовалась пастырской озабоченностью, чтобы канонизация Царской Семьи в сонме новомучеников Российских не давала повода и аргументов в политической борьбе или мирских противостояниях, а способствовала бы объединению народа Божия в вере и благочестии. Мы стремились учесть и факт канонизации Царской Семьи Русской Зарубежной Церковью в 1981 году, вызвавший далеко не однозначную реакцию как в среде русской эмиграции, некоторые представители которой не увидели тогда в ней достаточно убедительных оснований, так и в самой России, не говоря уже о таком, не имеющем исторических аналогий в Православной Церкви, решении Русской Православной Церкви Заграницей, как включение в число канонизованных принявших вместе с Царской Семьей мученическую кончину царского слуги римо-католика Алоизия Егоровича Труппа и лютеранки гофлектриссы Екатерины Адольфовны Шнейдер.

Уже на первом после Собора заседании Комиссии мы приступили к изучению религиозного, нравственного и государственного аспектов царствования последнего Императора династии Романовых. Тщательно изучались следующие темы: “Православный взгляд на государственную деятельность Императора Николая II”; “Император Николай II и события 1905 года в Санкт-Петербурге”; “О церковной политике Императора Николая II”; “Причины отречения Императора Николая II от престола и православное отношение к этому акту”; “Царская Семья и Г.Е. Распутин”; “Последние дни Царской Семьи” и “Отношение Церкви к страстотерпчеству”.

В 1994 и 1997 годах я знакомил членов Архиерейских Соборов с итогами изучения вышеперечисленных тем. С того времени новых проблем в изучаемом вопросе не появилось.

Напомню подходы Комиссии к этим ключевым и сложным темам, осмысление которых необходимо членам Архиерейского Собора при решении вопроса о канонизации Царской Семьи.

Весьма различная по религиозно-нравственному содержанию и по уровню научной компетентности аргументация противников канонизации Царской Семьи может быть сведена к перечню конкретных тезисов, которые уже были проанализированы в исторических справках, составленных в Комиссии и находящихся в Вашем распоряжении.

Одним из главных доводов противников канонизации Царской Семьи является утверждение о том, что гибель Императора Николая II и членов его Семьи не может быть признана мученической смертью за Христа. Комиссия на основе тщательного рассмотрения обстоятельств гибели Царской Семьи предлагает осуществить ее канонизацию в лике святых страстотерпцев. В богослужебной и житийной литературе Русской Православной Церкви слово “страстотерпец” стало употребляться применительно к тем русским святым, которые, подражая Христу, с терпением переносили физические, нравственные страдания и смерть от рук политических противников.

В истории Русской Церкви такими страстотерпцами были святые благоверные князья Борис и Глеб (+1015), Игорь Черниговский (+1147), Андрей Боголюбский (+1174), Михаил Тверской (+1319), царевич Димитрий (+1591). Все они своим подвигом страстотерпцев явили высокий образец христианской нравственности и терпения.

Препятствия к прославлению Николая II противники данной канонизации пытаются обнаружить в фактах, связанных с его государственной и церковной политикой.

Церковная политика Императора не вышла за рамки традиционной синодальной системы управления Церковью. Однако именно в царствование Императора Николая II дотоле два века официально безмолвствовавшая по вопросу о созыве Собора церковная иерархия получила возможность не только широко обсуждать, но и практически подготовить созыв Поместного Собора.

Император уделял большое внимание нуждам Православной Церкви, щедро жертвовал на постройку новых храмов, в том числе и за пределами России. За годы его царствования число приходских церквей в России увеличилось более чем на 10 тысяч, открыто более 250 новых монастырей. Император лично участвовал в закладке новых храмов и других церковных торжествах.

Глубокая религиозность выделяли Императорскую чету среди представителей тогдашней аристократии. Религиозным духом было проникнуто воспитание детей Императорской Фамилии. Все ее члены жили в соответствии с традициями православного благочестия. Обязательные посещения богослужений в воскресные и праздничные дни, говенье во время постов было неотъемлемой частью их быта. Личная религиозность Государя и его супруги была не простым следованием традициям. Царская чета посещает храмы и монастыри во время своих многочисленных поездок, поклоняется чудотворным иконам и мощам святых, совершает паломничества, как это было в 1903 году во время прославления преподобного Серафима Саровского. Краткие богослужения в придворных храмах не удовлетворяли Императора и Императрицу. Специально для них совершаются службы в Царскосельском Феодоровском соборе, построенном в древнерусском стиле. Императрица Александра молилась здесь перед аналоем с раскрытыми богослужебными книгами, внимательно следя за богослужением.

Личное благочестие Государя проявилось в том, что за годы его царствования было канонизовано святых больше, чем за два предшествующих столетия, когда было прославлено лишь 5 святых угодников. За время последнего царствования к лику святых были причислены святитель Феодосий Черниговский (1896 г.), преподобный Серафим Саровский (1903 г.), святая княгиня Анна Кашинская (восстановление почитания в 1909 г.), святитель Иоасаф Белгородский (1911 г.), святитель Гермоген Московский (1913 г.), святитель Питирим Тамбовский (1914 г.), святитель Иоанн Тобольский (1916 г.). При этом Император вынужден был проявить особую настойчивость, добиваясь канонизации преподобного Серафима Саровского, святителей Иоасафа Белгородского и Иоанна Тобольского. Николай II высоко чтил святого праведного отца Иоанна Кронштадтского. После его блаженной кончины царь повелел совершать всенародное молитвенное поминовение почившего в день его преставления.

Как политик и государственный деятель Государь поступал, исходя из своих религиозно-нравственных принципов. Одним из наиболее распространенных аргументов против канонизации Императора Николая II являются события 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге. В исторической справке Комиссии по данному вопросу мы указываем: познакомившись вечером 8 января с содержанием гапоновской петиции, носившей характер революционного ультиматума, не позволявшей вступить в конструктивные переговоры с представителями рабочих, Государь проигнорировал этот документ, незаконный по форме и подрывающий престиж без того колеблемой в условиях войны государственной власти. В течение всего 9 января 1905 года Государь не принял ни одного решения, определившего действия властей в Петербурге по подавлению массовых выступлений рабочих. Приказ войскам об открытии огня отдал не Император, а Командующий Санкт-Петербургским военным округом. Исторические данные не позволяют обнаружить в действиях Государя в январские дни 1905 года сознательной злой воли, обращённой против народа и воплощённой в конкретных греховных решениях и поступках.

С началом Первой мировой войны Государь регулярно выезжает в Ставку, посещает воинские части действующей армии, перевязочные пункты, военные госпитали, тыловые заводы, одним словом, все, что играло роль в ведении этой войны.

Императрица с самого начала войны посвятила себя раненым. Пройдя курсы сестер милосердия вместе со старшими дочерьми — Великими Княжнами Ольгой и Татьяной, — она по несколько часов в день ухаживала за ранеными в Царскосельском лазарете.

Император рассматривал пребывание на посту Верховного Главнокомандующего как исполнение нравственного и государственного долга перед Богом и народом, впрочем, всегда представляя ведущим военным специалистам широкую инициативу в решении всей совокупности военно-стратегических и оперативно-тактических вопросов.

Оценки Николая II как государственного мужа крайне противоречивы. Говоря об этом, никогда не следует забывать, что, осмысляя государственную деятельность с христианской точки зрения, мы должны оценивать не ту или иную форму государственного устройства, но место, которое занимает конкретное лицо в государственном механизме. Оценке подлежит, насколько то или иное лицо сумело воплотить в своей деятельности христианские идеалы. Следует отметить, что Николай II относился к несению обязанностей монарха как к своему священному долгу.

Характерное для некоторых противников канонизации Императора Николая II стремление представить его отречение от Престола как церковно-каноническое преступление, подобное отказу представителя церковной иерархии от священного сана, не может быть признано имеющим сколько-нибудь серьёзные основания. Канонический статус миропомазанного на Царство православного государя не был определён в церковных канонах. Поэтому попытки обнаружить состав некоего церковно-канонического преступления в отречении Императора Николая II от власти представляются несостоятельными.

В качестве внешних факторов, вызвавших к жизни Акт об отречении, которые имели место в политической жизни России, следует выделить прежде всего резкое обострение социально-политической ситуации в Петрограде в феврале 1917 г., неспособность правительства контролировать положение в столице, распространившееся в широких слоях общества убеждение в необходимости жестких конституционных ограничений монархической власти, настоятельное требование Председателя Государственной Думы М.В. Родзянко отречения Императора Николая II от власти во имя предотвращения внутриполитического хаоса в условиях ведения Россией широкомасштабной войны, почти единодушную поддержку, оказанную высшими представителями российского генералитета требованию Председателя Государственной Думы. Следует отметить также, что Акт об отречении был принят Императором Николаем II под давлением резко изменявшихся политических обстоятельств в чрезвычайно короткий срок.

Комиссия выражает мнение, что сам факт отречения от Престола Императора Николая II, непосредственно связанный и с его личными качествами, в целом является выражением сложившейся тогда исторической обстановки в России.

Он принял это решение лишь в надежде, что желавшие его удаления сумеют все же продолжать с честью войну и не погубят дело спасения России. Он боялся тогда, чтобы его отказ подписать отречение не повел к гражданской войне в виду неприятеля. Царь не хотел, чтобы из-за него была пролита хоть капля русской крови¹⁰.

Духовные мотивы, по которым последний российский Государь, не желавший проливать кровь подданных, решил отречься от Престола во имя внутреннего мира в России, придаёт его поступку подлинно нравственный характер. Неслучайно, при обсуждении в июле 1918 года на Соборном Совете Поместного Собора вопроса о заупокойном поминовении убиенного Государя Святейший Патриарх Тихон принял решение о повсеместном служении панихид с поминовением Николая II как Императора.

Очень малый круг лиц мог непосредственно общаться с Государем в неофициальной обстановке. Все знавшие его семейную жизнь не понаслышке отмечали удивительную простоту, взаимную любовь и согласие всех членов этой тесно сплоченной Семьи. Центром ее был Алексей Николаевич, на нем сосредотачивались все привязанности, все надежды.

Обстоятельством, омрачавшим жизнь Императорской Семьи, была неизлечимая болезнь Наследника. Приступы гемофилии, во время которых ребенок испытывал тяжкие страдания, повторялись неоднократно. В сентябре 1912 года вследствие неосторожного движения произошло внутреннее кровотечение и положение было настолько серьезно, что опасались за жизнь Цесаревича. Во всех храмах России служились молебны о его выздоровлении. Характер же болезни являлся государственной тайной, и родители часто должны были скрывать переживаемые ими чувства, участвуя в обычном распорядке дворцовой жизни. Императрица хорошо понимала, что медицина была здесь бессильна. Но ведь для Бога нет ничего невозможного. Будучи глубоко религиозной, она всей душой предавалась усердной молитве в чаянии чудесного исцеления. Подчас, когда ребенок был здоров, ей казалось, что ее молитва услышана, но приступы снова повторялись, и это наполняло душу матери бесконечной скорбью. Она готова была поверить всякому, кто был способен помочь ее горю, хоть как-то облегчить страдания сына.

Болезнь Цесаревича открыла двери во дворец крестьянину Григорию Распутину, которому суждено было сыграть свою роль в жизни Царской Семьи, да и в судьбе всей страны. Наиболее значительным аргументом у противников канонизации Царской Семьи является сам факт их общения с Г.Е. Распутиным.

Отношения Императора и Распутина были сложными; расположение к нему сочеталось с осторожностью и с сомнениями. “Император несколько раз пытался избавиться от “старца”, но всякий раз отступал под давлением Императрицы из-за необходимости помощи Распутина для излечения Наследника”¹¹.

В отношении с Распутиным присутствовал элемент человеческой немощи, связанный у Императрицы с глубоким переживанием неизлечимости смертельно опасной болезни сына, а у Императора обусловленный стремлением сохранить мир в Семье сострадательной уступчивостью материнским терзаниям Императрицы. Однако видеть в отношениях Царской Семьи с Распутиным признаки духовной прелести, а тем более недостаточной воцерковленности — нет никаких оснований.

Подводя итог изучению государственной и церковной деятельности последнего Российского Императора, Комиссия не нашла в одной этой деятельности достаточных оснований для его канонизации.

В жизни Императора Николая II было два неравных по продолжительности и духовной значимости периода — время его царствования и время пребывания в заключении. Комиссия внимательно изучила последние дни Царской Семьи, связанные со страданием и мученической кончиной ее членов.

Император Николай Александрович часто уподоблял свою жизнь испытаниям страдальца Иова, в день церковной памяти которого родился. Приняв свой крест так же, как библейский праведник, он перенес все ниспосланные ему испытания твердо, кротко и без тени ропота. Именно это долготерпение с особенной ясностью открывается в последних днях жизни Императора. С момента отречения не столько внешние события, сколько внутреннее духовное состояние Государя обращает на себя наше внимание.

Государь, приняв, как ему казалось, единственно правильное решение, тем не менее переживал тяжелое душевное мучение. “Если я помеха счастью России и меня все стоящие ныне во главе ее общественные силы просят оставить трон и передать его сыну и брату своему, то я готов это сделать, готов даже не только Царство, но и жизнь свою отдать за Родину. Я думаю, в этом никто не сомневается из тех, кто меня знает”, — говорил Государь генералу Д.Н. Дубенскому¹².

“Государь Император Николай Александрович, увидевший вокруг себя столько предательства… сохранил нерушимую веру в Бога, отеческую любовь к русскому народу, готовность жизнь свою положить за честь и славу Родины”¹³. 8 марта 1917 года комиссары Временного Правительства, прибыв в Могилев, объявляют через генерала М.В. Алексеева об аресте Государя и необходимости проследовать в Царское Село. В последний раз он обращается к своим войскам, призывая их к верности Временному Правительству, тому самому, которое подвергло его аресту, к исполнению своего долга перед Родиной до полной победы.

Последовательно и методично убивая всех попавших им в руки членов Императорской Фамилии, большевики прежде всего руководствовались идеологией, а потом уже политическим расчетом — ведь в народном сознании Император продолжал оставаться Помазанником Божиим, а вся Царская Семья символизировала Россию уходящую и Россию уничтожаемую. 21 июля 1918 года Святейший Патриарх Тихон в своем слове при совершении Божественной литургии в Московском Казанском Соборе как бы ответил на те вопросы и сомнения, которые через восемь десятилетий попытается осмыслить Русская Церковь: “Мы знаем, что он (Император Николай II — М.Ю.), отрекаясь от Престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней”¹⁴.

Большинство свидетелей последнего периода жизни Царственных мучеников говорят об узниках Тобольского губернаторского и Екатеринбургского Ипатьевского домов как о людях страдавших и, несмотря на все издевательства и оскорбления, ведших благочестивую жизнь. В Царской Семье, оказавшейся в заточении, мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия.

Императорская Семья проводила много времени в душеполезном чтении, прежде всего Священного Писания, и в регулярном — практически неопустительном — посещении богослужений.

Доброта и душевное спокойствие не оставляли в это тяжелое время и Императрицу. Император, от природы замкнутый, чувствовал себя спокойно и благодушно прежде всего в узком семейном кругу. Императрица не любила светского общения, балов. Ее строгому воспитанию была чужда моральная распущенность, царившая в придворной среде, религиозность Императрицы называли странностью, даже ханжеством. В письмах Александры Федоровны раскрывается вся глубина ее религиозных чувств — сколько в них силы духа, скорби о судьбе России, веры и надежды на помощь Божию. И к кому бы она ни писала, она находила слова поддержки и утешения. Эти письма — настоящие свидетельства христианской веры.

Утешение и крепость в перенесении скорбей узникам давало духовное чтение, молитва, богослужение, причащение Святых Христовых Тайн. Множество раз в письмах Государыни говорится о духовной жизни ее и других членов Семьи: “В молитве утешение: жалею я тех, которые находят не модным, не нужным молиться…”¹⁵ В другом письме она пишет: “Господи, помоги тем, кто не вмещает любви Божией в ожесточенных сердцах, которые видят только все плохое и не стараются понять, что пройдет все это; не может быть иначе, Спаситель пришел, показал нам пример. Кто по Его пути следом любви и страдания идет, понимает все величие Царства Небесного”¹⁶.

Вместе с родителями все унижения и страдания с кротостью и смирением переносили Царские дети. Протоиерей Афанасий Беляев, исповедовавший Царских детей, писал: “Впечатление [от исповеди] получилось такое: дай, Господи, чтобы и все дети нравственно были так высоки, как дети бывшего Царя. Такое незлобие, смирение, покорность родительской воле, преданность безусловная воле Божией, чистота в помышлениях и полное незнание земной грязи — страстной и греховной, — пишет он, — меня привело в изумление и я решительно недоумевал: нужно ли напоминать мне как духовнику о грехах, может быть, им неведомых, и как расположить к раскаянию в известных для них грехах”¹⁷.

В почти полной изоляции от внешнего мира, окруженные грубыми и жестокими охранниками, узники Ипатьевского дома проявляют удивительное благородство и ясность духа.

Их истинное величие проистекало не из их царского достоинства, а от той удивительной нравственной высоты, на которую они постепенно поднялись.

Вместе с Императорской Семьей были расстреляны и их слуги, последовавшие за своими господами в ссылку. В связи с тем, что они добровольно остались с Царской Семьей и приняли мученическую смерть, правомерно было бы ставить вопрос и об их канонизации; к ним, помимо расстрелянных вместе с Императорской Семьей доктором Е.С. Боткиным, комнатной девушкой Императрицы А.С. Демидовой, придворным поваром И.М. Харитоновым и лакеем А.Е. Труппом, принадлежали убиенные в различных местах и в разные месяцы 1918 года генерал-адъютант И.Л. Татищев, гофмаршал князь В.А. Долгоруков, “дядька” Наследника К.Г. Нагорный, детский лакей И.Д. Седнев, фрейлина Императрицы А.В. Гендрикова и гофлектрисса Е.А. Шнейдер. Комиссии не представляется возможным окончательное решение вопроса о наличии оснований для канонизации этой группы мирян, по долгу своей придворной службы сопровождавших Царскую Семью в период ее заточения и принявших насильственную смерть. Комиссия не располагает сведениями о широком поименном молитвенном поминовении этих мирян. Кроме того, мало сведений о религиозной жизни и их личном благочестии. Комиссия пришла к заключению, что наиболее подобающей формой почитания христианского подвига верных слуг Царской Семьи, разделивших ее трагическую участь, на сегодняшний день может быть увековечение этого подвига в житии Царственных мучеников.

Тема канонизации Императора Николая II и членов Царской Семьи широко обсуждалась в 90-е годы в ряде публикаций в церковной и светской печати. В решительном большинстве книг и статей религиозных авторов поддерживается мысль о прославлении Царственных мучеников. Ряд публикаций содержит в себе убедительную критику аргументов противников канонизации.

На имя Святейшего Патриарха Алексия II, в Священный Синод и в Синодальную Комиссию по канонизации святых поступило множество обращений с одобрением выводов, сделанных в октябре 1996 года Комиссией по канонизации святых относительно прославления Царственных мучеников.

В Синодальную Комиссию по канонизации святых поступали и обращения правящих архиереев Русской Православной Церкви, в которых от лица клириков и мирян они выражали одобрение выводов Комиссии.

В некоторых епархиях вопрос о канонизации обсуждался на епархиальных, благочиннических и приходских собраниях. На них была выражена единодушная поддержка мысли о прославлении Царственных мучеников. В Комиссию поступили также обращения отдельных клириков и мирян, а также групп верующих из разных епархий с поддержкой канонизации Царской Семьи. Под некоторыми из них стоят подписи нескольких тысяч лиц. Среди авторов таких обращений есть и русские эмигранты, а также клирики и миряне братских Православных Церквей. Многие из обратившихся в Комиссию высказались за скорейшую, безотлагательную канонизацию Царственных мучеников. Мысль о необходимости скорейшего прославления Государя и Царственных мучеников выразил ряд церковно-общественных организаций.

Особую ценность представляют публикации и обращения в Комиссию и в другие церковные инстанции, содержащие свидетельства о чудесах и благодатной помощи по молитвам к Царственным мученикам. Речь идёт в них об исцелениях, соединении разобщённых семей, защите церковного достояния от раскольников. Особенно обильны свидетельства о мироточении икон с изображениями Императора Николая II и Царственных мучеников, о благоухании и чудесном проступании на иконных ликах Царственных мучеников пятен кровавого цвета.

Хотелось бы коснуться вопроса об останках Царской Семьи. Государственная Комиссия “по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского Императора Николая II и членов его Семьи” закончила, как известно, свою работу 30 января 1998 года. Государственная Комиссия признала верными сделанные в ходе следствия Республиканским центром судебно-медицинских исследований и Генеральной прокуратурой Российской Федерации научные и исторические выводы о принадлежности Царской Семье и ее слугам найденных под Екатеринбургом останков. Однако возникли сомнения в связи с известными выводами следователя Соколова, который еще в 1918 году свидетельствовал, что все тела Императорской Семьи и их слуг были расчленены и уничтожены¹⁸. Священный Синод на своем заседании 26 февраля 1998 года имел суждение по этому вопросу и пришел к следующему выводу:

“2. Оценка достоверности научных и следственных заключений, равно как и свидетельство об их незыблемости или неопровержимости, не входит в компетенцию Церкви. Научная и историческая ответственность за принятые в ходе следствия и изучения выводы относительно “екатеринбургских останков” полностью ложится на Республиканский центр судебно-медицинских исследований и Генеральную прокуратуру Российской Федерации.

3. Решение Государственной Комиссии об идентификации найденных под Екатеринбургом останков как принадлежащих Семье Императора Николая II вызвало серьезные сомнения и даже противостояния в Церкви и обществе”.

Поскольку с тех пор, насколько известно, не было новых результатов научных изысканий в этой области, захороненные 17 июля 1998 года в Санкт-Петербурге “екатеринбургские останки” на сегодняшний день не могут быть признаны нами принадлежащими Царской Семье.

Почитание Царской Семьи, начатое уже Святейшим Патриархом Тихоном в заупокойной молитве и слове на панихиде в Казанском Соборе в Москве по убиенному Императору через три дня после Екатеринбургского убийства, продолжалось — несмотря на господствовавшую идеологию — на протяжении нескольких десятилетий советского периода нашей истории. Священнослужители и миряне возносили к Богу молитвы о упокоении убиенных страдальцев, членах Царской Семьи. В домах в красном углу можно было видеть фотографии Царской Семьи, а в последнее время стали широко распространяться и иконы с изображением Царственных мучеников. Сейчас такие иконы встречаются в некоторых обителях и храмах ряда епархий Русской Православной Церкви. Составляются обращенные к ним молитвословия и различные музыкальные и кинематографические, литературные произведения, отражающие страдание и мученический подвиг Царской Семьи. Повсеместно и все чаще совершаются по ней заупокойные панихиды. Все это свидетельствует о возрастающем почитании убиенной Царской Семьи по всей России.

Комиссия в своем подходе к этой теме стремилась, чтобы прославление Царственных мучеников было свободно от всякой политической и иной коньюктурности. В связи с этим представляется необходимым подчеркнуть, что канонизация Монарха никоим образом не связана с монархической идеологией и, тем более, не обозначает “канонизации” монархической формы правления, к которой можно, конечно, относиться по-разному. Деятельность главы государства невозможно изъять из политического контекста, но это не значит, что Церковь, совершая канонизацию Царя или князя, что она делала и в прошлом, руководствуется политическими или идеологическими соображениями. Как имевшие место в прошлом акты канонизации монархов не носили политического характера, как бы ни трактовали эти события пристрастные недруги Церкви в своих тенденциозных оценках, так и предстоящее прославление Царственных мучеников не будет и не должно иметь политического характера, ибо, прославляя святого, Церковь не преследует политических целей, которых у нее собственно и нет по природе вещей, но свидетельствует перед уже чтущим праведника народом Божиим, что канонизуемый ею подвижник действительно угодил Богу и предстательствует за нас пред Престолом Божиим, независимо от того, какое положение он занимал в своей земной жизни: был ли из малых сих, как святой праведный Иоанн Русский, или из сильных мира сего как святой Император Юстиниан.

За многими страданиями, перенесенными Царской Семьей за последние 17 месяцев жизни, которая закончилась расстрелом в подвале Екатеринбургского Ипатьевского дома в ночь на 17 июля 1918 года, мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесенных Царской Семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в ХХ веке.

Именно в осмыслении этого подвига Царской Семьи Комиссия в полном единомыслии и с одобрения Священного Синода находит возможным прославить в Соборе новомучеников и исповедников Российских в лике страстотерпцев Императора Николая II, Императрицу Александру, Царевича Алексия, Великих Княжен Ольгу, Татьяну, Марию и Анастасию.

III.

В ХХ веке от безбожной власти пострадало множество архипастырей и пастырей, но не все из них подвергались арестам и ссылкам. Были Богом хранимые пастыри, которые несли тяжелый крест служения Богу и ближним, являясь для своих духовных детей чадолюбивыми отцами. Любовь и духовное попечение таких пастырей о прихожанах зачастую были единственной поддержкой в скорбях, в условиях трудной жизни среди гонений. В ХХ веке совершилось отпадение множества людей от Церкви, но в это же время было явлено народу Божию много подвижников, молитвенников и благочестиво живущих, и пастыри Церкви Христовой, прозревая грядущие гонения, подвизались с особой ревностью и решимостью. К лику таковых принадлежат:

митрополит Макарий (Невский; 1835-1926), занимавший с 1912-1917 годы Московскую кафедру, ревностный миссионер, просветитель алтайского края, молитвенник и аскет, обильно облагодатствованный дарами Святого Духа;

протоиерей Алексий Мечев (1859-1923) – “старец в миру” как его называли современники. Подобно святому праведному отцу Иоанну Кронштадтскому, отец Алексий жизнью и служением, которое проходило в Москве, воплотил идеал доброго пастыря, ищущего заблуждшую овцу, за что почитаем народом как молитвенник и чудотворец;

иеросхимонах Алексий (Соловьев; 1846-1928) – старец Зосимовой пустыни во Владимирской епархии. Господь одарил старца Алексия многими дарами, среди которых выделяются дары старческой мудрости, смирения, любви и прозорливости. Именно через его руки совершился Промысел Божий о святителе Московском Тихоне, жребий с его именем на выборах Патриарха вытянул старец Алексий 5 ноября 1917 года в Храме Христа Спасителя. Многих вел он к спасению души, совершая знамения и чудеса, призывал к покаянию, к поиску “единого на потребу” (Лк. 10:42);

иеросхимонах Серафим Вырицкий (Муравьев; 1866-1949) – еще будучи мирянином отличался не только высоким православным благочестием, но и поистине чудесным даром духовного утешения всех страждущих и обремененных, которые встречались на его жизненном пути. Великое служение старца изобиловало дарами прозорливости, исцелениями болящих и другими чудотворениями, память о нем благоговейно почитается современными поколениями православных христиан не только Петербургской епархии, но и по всей России, и за ее пределами.

Вместе с этими подвижниками благочестия ХХ века Синодальная Комиссия по канонизации святых с одобрения Священного Синода к общецерковной канонизации представляет подвижников XVI века:

34 преподобномучеников Спасо-Преображенской Валаамской обители. 20 февраля 1578 года 18 достоблаженных старцев и 16 послушников были мученически истреблены за твердость в православной вере. Избиение совершил военный отряд из новообращенных лютеран. В день их убиения в Валаамской обители ежегодно совершалась Божественная литургия и пелась соборная панихида об упокоении: священноинока Тита, схимонаха Тихона, иноков Геласия, Сергия, Варлаама, Саввы, Конона, Сильвестра, Киприана, Пимена, Иоанна, Самона, Ионы, Давида, Корнилия, Нифонта, Афанасия, Серапиона, Варлаама, послушников Афанасия, Антония, Луки, Леонтия, Фомы, Дионисия, Филиппа, Игнатия, Василия, Пахомия, Василия, Феофила, Иоанна, Феодора, Иоанна;

подвижника XVIII века:

митрополита Ростовского Арсения (Мацеевича; 1697-1772). Будучи уже в преклонных летах он подвергся жестокому гонению со стороны государственной власти за ревность о благе Церкви Христовой. Митрополит Арсений был строгим аскетом и бессребреником, мужественно выступавшим против любого вмешательства государственной власти в дела церковные, в особенности против изъятия у Церкви ее имущества. Смиренно претерпев все испытания: неправедный суд, клевету, гонения, ссылку, тюремное заключение, он сподобился от Бога дара прозорливости и чудотворений. Обстоятельства гонения, воздвигнутого на него императрицей Екатериной II, можно сравнить с обстоятельствами гонений на архипастырей, пастырей и мирян Русской Православной Церкви в ХХ веке, которые с такой же ревностью и самопожертвованием отстаивали интересы церковные, как это делал митрополит Арсений. Сострадание православного народа невинно осужденному архипастырю сопровождало его в изгнании всюду, где люди знали о его присутствии. Его почитали святым еще при жизни. Среди церковного народа ходило множество его изображений, и наиболее частое — митрополит Арсений, стоящий в темнице, одетый в мужицкий кафтан и валенки, у узкого окна с решеткой. И сегодня многие христиане почитают его как священномученика, исполнившего завет апостола Иоанна Богослова: “не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей” (1 Ин. 2:15);

подвижников XIX века:

епископа Пензенского Иннокентия (Смирнова; 1784-1819) — праведника, почитаемого за аскетическое житие и чудеса, совершаемые по его молитвенному предстательству;

архимандрита Макария (Глухарева; 1792-1847). Ревностно исполняя повеление Воскресшего Господа идти, учить все народы (Мф. 28:19), архимандрит Макарий со смирением и самоотверженностью потрудился “во благовестии Христовом” народам алтайского края. Новое поколение христианских миссионеров видит в нем образец апостольского горения; народ церковный благоговейно хранит память о нем, его трудах и чудесах по его молитвенному предстательству, на протяжении всего времени со дня его смерти не угасает особое почитание подвижника в Алтайской и Орловской епархиях;

священника Алексия Бортсурманского (Гнеушева; 1762-1848), – подвижника и аскета Нижегородской епархии, за праведность удостоенного Богом даров исцеления и прозорливости, сподобившегося многих видений и откровений. Множество чудес творил он при жизни, и до сего времени творятся им чудеса. Народ почитает его скорым помощником и ходатаем пред Богом, и великое множество людей с теплой верой и любовью и до ныне ходит молиться на его могилу;

игумена Кизилташского монастыря Парфения (1816-1867) – память о его трудах на благо Церкви, его добродетелях и мученической смерти от крымских татар-мусульман и поныне бережно хранится в Крымской епархии.

В Синодальную Комиссию по канонизации святых поступили материалы:

– о праведной жизни, исполненной смирения и благодатных даров Святого Духа, чудесах и молитвенном подвиге преподобного Иова (+1720) Анзерского, в схиме Иисуса, основателя Голгофо-Распятского Соловецкого скита. Память его как местночтимого святого совершается в Соборе Соловецких святых, празднование которого установлено по благословению Святейшего Патриарха Алексия II в 1993 году;

– о чудесах, широком народном почитании в епархиях Русской Православной Церкви преподобных Оптинских старцев, причисление которых к лику местночтимых святых состоялось в 1996 году. Со дня их прославления в Оптину пустынь обратилось около 300 приходов и монастырей Русской Православной Церкви и других Поместных Церквей с просьбой выделить частицы святых мощей преподобных Оптинских старцев.

Священный Синод, рассмотрев эти материалы, подтвердил мнение Комиссии о том, что есть все основания для общецерковного прославления в лике преподобных иеросхимонаха Иова, в схиме Иисуса, Анзерского и Оптинских старцев: иеросхимонаха Льва (Наголкина; 1768-1841), иеросхимонаха Макария (Иванова; 1788-1860), схиархимандрита Моисея (Путилова; 1782-1862), схиигумена Антония (Путилова; 1795-1865), иеросхимонаха Илариона (Пономарева; 1805-1873), иеросхимонаха Анатолия I (Зерцалова; 1824-1894), схиархимандрита Исаакия I (Антимонова; 1810-1894), иеросхимонаха Иосифа (Литовкина; 1837-1911), схиархимандрита Варсонофия (Плиханкова; 1845-1913), иеросхимонаха Анатолия II (Потапова; 1855-1922), иеросхимонаха Нектария (Тихонова; 1853-1928); как преподобноисповедника иеромонаха Никона (Беляева; 1888-1931); как преподобномученика архимандрита Исаакия II (Бобрикова; 1865-1938).

Ваше Святейшество, Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства, на основании всего вышеизложенного предлагается:

1. Прославить для общецерковного почитания в лике святых Собор новомучеников и исповедников Российских ХХ века, поименно известных и доныне миру неявленных, но ведомых Богу.

2. Включить имена ранее прославленных новомучеников в лике местночтимых святых в Собор новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.

3. Прославить в лике новомучеников и исповедников 860 мучеников и исповедников, материалы о жизни, служении и мученическом подвиге которых рассматривались Синодальной Комиссией по канонизации святых и одобрены Священным Синодом.

4. Рассмотреть вопрос о канонизации в Соборе новомучеников и исповедников Российских ХХ века в лике страстотерпцев Императора Николая II, Императрицы Александры, Царевича Алексия, Великих Княжен Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии.

5. Рассмотреть вопрос об общецерковном прославлении митрополита Макария (Невского; 1835-1926), протоиерея Алексия Мечева (1859-1923), иеросхимонаха Алексия (Соловьева; 1846-1928), иеросхимонаха Серафима Вырицкого (Муравьева; 1866-1949), 34 преподобномучеников Спасо-Преображенской Валаамской обители (+1578), митрополита Ростовского Арсения (Мацеевича; 1697-1772), епископа Пензенского Иннокентия (Смирнова; 1784-1819), архимандрита Макария (Глухарева; 1792-1847), священника Алексия Бортсурманского (Гнеушева; 1762-1848), игумена Кизилташского монастыря Парфения (1816-1867).

6. Прославить как общецерковных святых в лике преподобных иеросхимонаха Иова, в схиме Иисуса, Анзерского и Оптинских старцев: иеросхимонаха Льва (Наголкина; 1768-1841), иеросхимонаха Макария (Иванова; 1788-1860), схиархимандрита Моисея (Путилова; 1782-1862), схиигумена Антония (Путилова; 1795-1865), иеросхимонаха Илариона (Пономарева; 1805-1873), иеросхимонаха Анатолия I (Зерцалова; 1824-1894), схиархимандрита Исаакия I (Антимонова; 1810-1894), иеросхимонаха Иосифа (Литовкина; 1837-1911), схиархимандрита Варсонофия (Плиханкова; 1845-1913), иеросхимонаха Анатолия II (Потапова; 1855-1922), иеросхимонаха Нектария (Тихонова; 1853-1928); как преподобноисповедника иеромонаха Никона (Беляева; 1888-1931); как преподобномученика архимандрита Исаакия II (Бобрикова; 1865-1938).

В приложении к настоящему докладу дается полный поименный список подвижников, предлагаемых к общецерковной канонизации в Соборе новомучеников и исповедников Российских и список новомучеников и исповедников, прославленных как местночтимых, имена которых предлагается включить в Собор новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.

Предлагая вниманию участников Архиерейского Собора результаты многолетней работы Комиссии, выражу общее мнение ее членов о том, что прославление всех этих подвижников, в особенности Собора новомучеников и исповедников Российских, явится величайшим духовным событием в истории нашей Церкви, свидетельствующем о непрекращающемся действии Духа Святого в Церкви Христовой, о единстве во Христе ныне живущих православных христиан со своими святыми предшественниками. Промысел Божий ведет каждого человека к познанию Истины, к изменению, к преображению через оставление “путей неправды”. Через обращение к такому сонму молитвенников на небесах, жизнью засвидетельствовавших верность Богу, мы все имеем дерзновение просить Его о прощении народу нашему греха богоотступничества.

Открывая в 1992 году Освященный Архиерейский Собор Вы, Ваше Святейшество, подчеркнули: “Мы ныне лишь прикасаемся к тому сонму мучеников, страстотерпцев, исповедников, предстоящих пред Престолом Божиим и молящихся за наш многострадальный народ, за нашу возлюбленную Отчизну. Нам предстоит длительный и во многом мучительный, но духовно вдохновляющий процесс возвещения не только чадам нашей Святой Церкви, но и всей Полноте Православия имен мучеников Христовых, пролитием крови своей давших миру наивысшее свидетельство веры и любви”¹⁹.

Соборное прославление всего сонма поименованных и неименуемых новомучеников и исповедников Российских бесспорно будет величайшим церковным деянием уходящего тысячелетия. Совершив это прославление, мы продолжим труды наших братьев, собравшихся на Поместный Собор 1917-1918 гг. и тогда уже начавших церковное почитание мучеников, убиенных за веру Христову.

Примечания:

1. Журнал №47-а, п.4.
2. Яковлев А.Н. По мощам и елей. М. 1995. С. 94-95.
3. “О мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную Церковь”. См. Собрание Определений и Постановлений Священного Собора Православной Всероссийской Церкви 1917-1918 гг. Вып.3. Приложение к “Деяниям” второе. М. 1918. // Репринтное издание Новоспасского монастыря. М. 1994. С. 55-57.
4. Доклад Председателя Синодальной Комиссии по канонизации святых митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия на заседании Священного Синода 26 декабря 1995 года. // “Журнал Московской Патриархии”. 1996. №2. С. 53-59.
Определение Священного Синода от 26 декабря 1995 года. // “Журнал Московской Патриархии”. 1996. №1. С.8
5. Ведомости Верховного Совета СССР. 1989. №3. Статья 19.
6. Ведомости Верховного Совета СССР. 1990. №34. Статья 647.
7. Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. №44. Статья 1428.
8. Собрание Определений и Постановлений Священного Собора Православной Всероссийской Церкви 1917-1918 гг. Вып.3. Приложение к “Деяниям” второе. М. 1918. // Репринтное издание Новоспасского монастыря. М. 1994. С.55-57.
9. Деяние Освященного Архиерейского Собора РПЦ о канонизации святых, пункт 10. Свято-Данилов монастырь, 31 марта-4 апреля 1992 года. // “Журнал Московской Патриархии”. 1992. №6. С. X.
10. Жильяр П. Трагическая судьба Русской Императорской Фамилии. Таллин. 1991. С.69-73.
11. Жильяр П. Трагическая судьба Русской Императорской Фамилии. Таллин. 1991. С. 157-158.
12. Дубенский Д.Н. Как произошел переворот в России. См.: Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев. Л. 1927. Репринт М. 1990. С.63.
13. Тальберг Н.Д. Святая Русь. Париж. 1929. С. 93.
14. Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея Руси и позднейшие документы о каноническом преемстве высшей церковной власти 1917-1943. М. 1994. С. 143.
15. Письма Царской Семьи из заточения. Джорданвилль. 1974. С.154.
16. Письма Царской Семьи из заточения. Джорданвилль. 1974. С. 301.
17. Дневник протоиерея А.И. Беляева, настоятеля Феодоровского собора в Царском Селе. // См.: научно-публикаторский журнал “Исторический архив”. 1993. №1. С.26.
18. См.: Соколов Н.А. Убийство Царской Семьи. Изд. Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. 1998. С. 296.
19. Слово Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на открытии Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 31 марта 1992 года. // “Журнал Московской Патриархии”. 1992. №6. С. VI.

ВНИМАНИЕ!
При использовании материалов просьба давать ссылку:
«Служба коммуникации ОВЦС МП»,
а при размещении в сети Интернет — гиперссылку на Официальный сайт Русской Православной Церкви: