Митрополит КИРИЛЛ «Мы обязаны свидетельствовать об истинной вере везде и всегда – ради того, чтобы спасти хотя бы некоторых»

Интервью митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата.

— Какие причины побудили Русскую Православную Церковь вступить во Всемирный Совет Церквей в 1961 году, хотя на Совещании Глав и представителей Автокефальных Православных Церквей 1948 года была принята резолюция, осуждающая экуменизм?

— Действительно, решение о вхождении в состав совета было принято далеко не сразу. И давалось это решение нелегко.

Мы знаем, что Церковь представляет собой богочеловеческий организм, земная часть которого не просто живет в обществе, среди людей других вер или неверующих, но и имеет ответственность перед Богом и людьми за проповедь слова Божия, за нравственное состояние народа. Возможности для проповеди нашей Церкви в советское время были минимальны. И мы рассматривали членство в ВСЦ как шанс для укрепления своих позиций внутри страны через выход на международную арену. Кроме того, «политическая» и социальная работа ВСЦ в 1960-е — 70-е годы включала в себя антивоенные инициативы, критику различных форм расизма и фашизма, борьбу с бедностью и распространением ядерного оружия. У нас не было возражений против этих программ. Мы не считали и не считаем их противоречащими нашей христианской совести. Напротив, присоединяясь к программам ВСЦ в этой сфере, мы следовали заповеди Господней: «Блаженны миротворцы» (Мф. 5. 9).

С богословской точки зрения вступление в ВСЦ в 60-е годы также было более оправдано, поскольку в это время совет уже строил свою работу на основе Торонтской декларации, которая не только утверждала веру во Святую Троицу как основу для сотрудничества христиан, но ясно и четко заявляла, что совет не имеет никакой власти в отношении церквей-членов, не имеет права и не может давать указания церквам или действовать от их имени. Совершенно определенно было сказано, что ВСЦ является лишь форумом, призванным служить церквам в их взаимных отношениях, и не имеет и не может иметь своей экклезиологии.

Как видите, вопреки созданной вокруг ВСЦ мифологии, что он претендует быть своего рода «сверхцерковью», совет всегда был лишь форумом христиан различных конфессий.

Тем не менее далеко не все в базисе совета и в его богословской работе было для нас приемлемо. Мы сочли необходимым свидетельствовать о Православии в протестантской среде. Всемирный совет церквей набирал силу и международный авторитет, и мы не могли допустить, чтобы представленная в нем значительная часть христианского мира имела искаженное представление о Православии. Конечно, в это же время в ВСЦ трудились представители других Православных Церквей, в том числе архипастыри, пастыри и богословы, эмигрировавшие из России после 1917 года. Но их было мало, и часто они уступали давлению других конфессий. Мы не могли в этих условиях оставаться в стороне.

— Владыко! Не могу здесь сразу не задать вопрос об интеркоммунионе — совместном причащении православных с протестантами и католиками. Существует много рассказов о том, что такая практика в ВСЦ существовала.

— Хорошо, что вы напомнили об этом. Я со всей серьезностью и ответственностью заявляю, что представители Русской Православной Церкви никогда не подходили к причастию с инославными и никогда не допускали к Чаше верующих других христианских сообществ.

Процитирую документ, специально посвященный «интеркоммуниону» и выработанный комиссией ВСЦ «Вера и устройство» еще в 1952 году. В нем, в частности, говорится: «Возможность интерконфессионального приобщения между церквами, требующими непрерывного апостольского преемства в рукоположении епископов, и неепископальными церквами исключается, и это заключение может считаться окончательным».

И могу вам привести еще такой пример. На ассамблеях ВСЦ в один из дней совершается православная литургия. И всегда какая-то часть протестантов высказывает громкое недовольство тем, что их не допустили к причастию. Никогда никаких исключений из этого правила не было.

— Владыко! А как же «теория ветвей»? Многие православные за границей, да и некоторые в России убеждены, что членство в ВСЦ предполагает принятие «теории ветвей» и наличия некоего изначально существующего единства всех христианских церквей, которое нужно просто «сделать зримым»?

— Это еще один из весьма распространенных мифов, складывающихся вокруг ВСЦ. Я имею в виду не «теорию ветвей», которой действительно придерживается большинство протестантских сообществ. А то, что все члены ВСЦ эту теорию разделяют.

Хочу абсолютно ясно заявить, что для православных христиан не может быть никаких сомнений в том, что Единой Святой Соборной и Апостольской Церковью является Православная Церковь. За всю историю существования ВСЦ никто из его православных участников не поддерживал так называемой «теории ветвей», так как она в корне противоречит православной экклезиологии.

— А что Вы можете сказать о современном положении ВСЦ? Сейчас много говорят и пишут о кризисе экуменического движения. Может быть, ВСЦ умрет, и тогда уже не о чем будет говорить?

— Может быть. Кризис экуменического движения прежде всего связан с кризисом, охватившим многие протестантские сообщества, которые стремительно меняются в направлении крайнего либерализма и радикальной модернизации своей религиозной жизни, отказываясь от важнейших норм вероучения и христианской морали. Я имею в виду прежде всего введение практики рукоположения гомосексуалистов и «благословения» однополых браков. Разумеется, и речи не может идти о сотрудничестве с имеющими такую практику сообществами. Так, мы вынуждены были прервать наши многолетние контакты с Епископальной церковью в США в связи с тем, что в 2003 году она возвела в сан епископа открытого гомосексуалиста. В конце прошлого года мы прервали отношения с Церковью Швеции из-за ее решения благословлять так называемые однополые союзы.

Давали о себе знать подобные тенденции и во Всемирном совете церквей. Православные Церкви резко протестовали против влияния этих процессов на совет, но возможностей у нас было недостаточно, поскольку православные в ВСЦ составляют меньшинство.

Тогда в 1998 году на межправославной встрече в Салониках по инициативе нашей Церкви было принято заявление, в котором выражалась «обеспокоенность православных некоторыми действиями ВСЦ («определенными тенденциями в жизни некоторых протестантских церквей — членов ВСЦ, находящими свое отражение в дебатах ВСЦ») и ощущением того, что существующая структура ВСЦ делает сколь-либо значимое православное участие все более затруднительным, а для некоторых и невозможным».

В том же году на Ассамблее в Хараре была создана Специальная комиссия по участию Православных Церквей в деятельности ВСЦ, в которую вошли как православные, так и протестантские участники.

Скажу сразу, что мы удовлетворены ее семилетней работой. Во-первых, процедура голосования была заменена процедурой достижения консенсуса, что практически исключило возможность для православных оказаться в меньшинстве при решении важных вопросов богословского и нравственного характера. Во-вторых, для тех церквей, которые готовы участвовать в работе совета, но не желают быть его членами, создана категория «церквей в ассоциации» с ВСЦ. В-третьих, создан Постоянный комитет по консенсусу и сотрудничеству, в котором православные и инославные присутствуют на паритетной основе (8 православных и 8 инославных членов). В задачу комитета входит наблюдение за повесткой дня ВСЦ с целью невключения в нее вопросов, обсуждение которых неприемлемо для православных. Другими словами, если раньше православные настаивали на своей правоте, но все-таки, оставаясь в меньшинстве, не могли повлиять на окончательные решения, то теперь любое мнение учитывается или по крайней мере фиксируется. И уже нельзя сказать, что за то или иное спорное решение ВСЦ от имени всех участников проголосовало большинство. Если бы мы имели подобную процедуру раньше, то, уверен, было бы гораздо меньше мифов вокруг ВСЦ, и мне не пришлось бы сейчас в сотый раз говорить, что православные члены совета не участвуют в интеркоммунионе и не строят какую-то «синкретическую церковь».

Это, безусловно, была победа. И не только в рамках ВСЦ. Всему христианскому миру было заявлено, что православные не потерпят обсуждения вопросов и принятия решений, противоречащих их вере и их совести. Всему христианскому миру было показано, что апостольская традиция и истинная христианская нравственность не умерли. Что есть Церкви, которые живут по заповедям Христовым и призывают всех людей опомниться и дать отпор безнравственности, ведущей к вечной погибели.

И уже на Ассамблее в Порту-Алегри в этом году вопросы о правах сексуальных меньшинств или о рукоположении женщин даже не поднимались.

— Владыко! Многих волнует вопрос о так называемых «общих молитвах» с инославными. Правда ли, что на протяжении многих лет православные, члены ВСЦ, участвовали в подобных молитвах?

— После того, как многие протестанты пошли по пути крайней либерализации богословия и морали, решительно удалившись от норм веры и жизни апостольской Церкви, представители Русской Церкви заявили, что в совместных молитвах в ВСЦ они принимать участие не будут. Иногда мы молчаливо присутствуем. Да и то в основном миряне, а не клирики. Кстати, в решениях Специальной комиссии была зафиксирована возможность проведения во время мероприятий ВСЦ как межконфессиональных, так и «конфессиональных» молитв. Мы нередко совершаем в ходе этих мероприятий православные богослужения.

— А политический аспект? Он ведь по-прежнему является существенным в деятельности ВСЦ. Неужели это дело Церкви — говорить о политике?

— А как же?! Если в различных частях света творится очевидное зло и несправедливость, церкви должны молчать?

Так, например, ВСЦ с самого начала предостерегал от насилия в Югославии, резко выступал против натовских бомбардировок, направляя требования в Совет Безопасности ООН и обращаясь к главам государств, втянутых в силовые акции. ВСЦ многократно посылал в разные страны бывшей Югославии специальные делегации, которые встречались как с представителями властей, так и с религиозными лидерами, особенно со Святейшим Патриархом Павлом и иерархами Сербской Православной Церкви.

Было принято множество документов, осуждающих насилие против мирного населения и выражавших поддержку Сербской Православной Церкви. Отметим самые яркие среди них.

Так, в марте 1999 года было опубликовано требование ВСЦ, Конференции европейских церквей (КЕЦ), Всемирной лютеранской федерации прекратить бомбардировки Югославии. В этом документе выражалась поддержка заявлению, сделанному Святейшим Патриархом Павлом 25 марта того же года, в котором содержался призыв ко всем странам и народам остановить насилие.

24 июня 1999 года ВСЦ и КЕЦ выступили со специальным заявлением «WCC and CEC Appreciate Serbian Orthodox Church Appeal», в котором они высоко оценили требование Сербской Православной Церкви к своему правительству уйти в отставку «ради мира и спасения людей». В заявлении говорится о многолетнем сотрудничестве между ВСЦ, КЕЦ и Сербской Православной Церковью и высоко оцениваются усилия Святейшего Патриарха Павла по поддержке православного населения в Косове. В документе содержится заверение в том, что ВСЦ и КЕЦ будет помогать и поддерживать Сербскую Православную Церковь, как и другие церкви, столько, сколько будет продолжаться тяжелая ситуация.

10 декабря 1999 года ВСЦ и КЕЦ опубликовала протест против разрушения православных храмов и святынь в Метохии и Косове, в котором также выражалась поддержка Сербской Православной Церкви.

6 октября 2000 года КЕЦ опубликовала призыв к молитве за народы Югославии. В документе отмечалась особая роль Сербской Православной Церкви в усилиях, направленных на то, чтобы прекратить насилие и страдания людей.

20 августа 2002 года было опубликовано заявление ВСЦ и КЕЦ, в котором выражалась обеспокоенность проявлением насилия в отношении Сербской Православной Церкви в Косове и разрушением там православных святынь.

Как же мы можем не участвовать в таких инициативах?

Это примеры, касающиеся одной из самых острых политических проблем. Но необходимо добавить, что позиция ВСЦ по вопросам глобализации, в оценке многих мировых экономических и социальных процессов, а также по отношению к конфликтным ситуациям в разных странах и регионах близка позиции нашей Церкви. Так, имеет место полное совпадение мнений Русской Православной Церкви и ВСЦ по вопросам войны в Ираке.

— Значит, участие Русской Православной Церкви в ВСЦ продолжится?

— Сейчас мы намерены его продолжать, а может быть, и усилить, поскольку Всемирный совет — хорошая трибуна и для проповеди, и для отстаивания ценностей и интересов Православия во всем мире. Не следует также забывать, что в рамках ВСЦ ведется консультативная работа между Поместными Православными Церквами. Ввиду того, что всеправославные совещания по известным причинам не собираются, а всеправославный процесс заторможен, Всемирный совет зачастую является единственной площадкой встреч православных участников, на которой они имеют возможность обсудить между собой злободневные вопросы современности. Уходя, мы изолируем себя из консультационного процесса в среде Поместных Православных Церквей. Нельзя исключать, что кому-то это будет по душе. Хорошо известно, что в Православии есть силы, болезненно переживающие успехи Русской Православной Церкви и заинтересованные в ее ослаблении. Если христианский мир не будет слышать голос Русской Церкви, то он будет слушать другие голоса. Это может привести к нарушению тех балансов внутри вселенского Православия, которые с великим трудом поддерживаются именно благодаря авторитету во всем мире Русской Православной Церкви. Выход из ВСЦ сегодня означает значительное ослабление позиций Русской Церкви внутри православной семьи, а также во всем мире, включая и российское общество, которое весьма озабочено темой межконфессиональных и межрелигиозных отношений. Требовать от Русской Православной Церкви самоизоляции могут люди либо не знающие, что происходит в ВСЦ, и какова реальная роль Русской Церкви во всей сложной системе межхристианских и межрелигиозных отношений, либо те, кто сознательно стремится к ограничению ее влияния и ослаблению ее авторитета.

Впрочем, если отход ключевых участников ВСЦ от основ христианского богословия и нравственности продолжится, мы будем подвергать переоценке формы и саму возможность нашего дальнейшего участия.

— Вы считаете, что диалог с неправославными людьми действительно может удержать их на нравственной позиции?

— В каких-то случаях удержит, а в других — заставит задуматься. Мы, православные, не всегда учитываем тот факт, что множество людей в современном мире просто никогда не слышали о подлинной христианской нравственности или посчитали ее давно устаревшим явлением.

Мы обязаны свидетельствовать об истинной вере везде и всегда — ради того, чтобы «спасти хотя бы некоторых» (1 Кор. 9. 22). Представляется неправильным мнение, что, поскольку время гонений на Церковь в России прошло, нам не стоит продолжать международный христианский диалог. А современный западный, «постхристианский» мир пусть идет куда хочет?

Мне представляется, что необходимо участвовать в диалоге со всеми, кто может повлиять на общество в лучшую сторону. Иногда сам факт диалога, его тематика, информация о нем в СМИ уже оказывают отрезвляющее, вразумляющее воздействие на многих людей.

В мае этого года в Вене состоялась весьма интересная конференция представителей нашей Церкви с римо-католиками по теме «Вернуть душу Европе». Имелась в виду необходимость вернуть христианскую душу континенту, который ее утратил или почти утратил. Для этого мы должны защитить христианские ценности от секуляризма и релятивизма. На конференции мы вместе с католиками заявили, что сегодня европейские страны как никогда нуждаются в укреплении сферы нравственного воспитания, поскольку именно ее отсутствие или малоразвитость приводят к разрушительным последствиям — росту разного рода экстремизма, падению рождаемости, загрязнению окружающей среды, насилию. Принцип нравственной ответственности, так же как и принцип свободы, должен последовательно воплощаться во всех сферах человеческой жизни — политике, экономике, образовании, науке, культуре, масс-медиа. Поскольку религиозные организации не отделены от общества, усилия приходских и монашеских общин, церковных школ и университетов, культурных и социальных центров в деле формирования нравственной ответственности человека должны быть положительно признаны обществом и государством.

И это очень верная позиция. Мы должны не молчать, равнодушно наблюдая, как гибнут люди, а наставать на том, что христианской нравственности нужно учить, и учить открыто. А то, что мы делаем такие заявления вместе с католиками, нисколько не вредит делу. Напротив. Властям в разных странах будет труднее отмахнуться от общего мнения православных и католиков. Конференция в Вене заслужила самую высокую оценку и в православных, и в католических странах. А протестанты, входящие в Экуменический совет Австрии, возмутились: почему вы проводите такие важные конференции без нас? Так никто не отказывается. В другой раз проведем конференцию и с теми протестантами, кто сохранил верность христианскому образу жизни.

Уверен, что необходимо поддерживать взаимосвязи и с представителями других традиционных религий. Особенно сегодня, когда самые жестокие военные конфликты часто имеют религиозную окраску. Как же можно отказываться от встречи с представителями ислама, иудаизма, буддизма, если такие встречи и диалоги помогают остановить войну или изобличить тех, кто прикрывается религией для осуществления своих жестоких корыстных планов?

Наша Церковь ведет диалог с обществом в рамках Всемирного Русского Народного Собора. На Соборе 2004 года был принят Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании, который вызвал положительную реакцию у многих бизнесменов и чиновников. В то же время была и резкая критика, и насмешки. Говорили: все это интересно только для внутрицерковной православной среды. И тогда мы попросили высказаться об этом документе католиков, протестантов, мусульман, иудеев, буддистов. Все его поддержали. Это придало документу Собора особый авторитет.

В апреле этого года в Москве проходил юбилейный X Всемирный Русский Народный Собор, в котором участвовали и православные, и представители других конфессий и религий. Центральным событием этого форума стало принятие Декларации о правах и достоинстве человека, которая не противопоставляется секулярной системе прав, но одновременно указывает, что «существуют ценности, которые стоят не ниже прав человека. Это такие ценности, как вера, нравственность, святыни, Отечество. Когда эти ценности и реализация прав человека вступают в противоречие, общество, государство и закон должны гармонично сочетать то и другое». Я бы назвал этот документ уникальным. В нем содержится напоминание о христианском происхождении понятий прав и обязанностей людей перед Богом и друг перед другом. Но мы против того, чтобы права человека становились идолом, превращалась в религию с новой системой ценностей. Свобода вероисповедания не должна ставиться в зависимость от других прав человека, не менее, но и не более важных. Я говорю о случаях, когда, например, верующие в некоторых странах Запада не могут открыто назвать гомосексуализм грехом.

Летом этого года в Москве состоялся Всемирный саммит религиозных лидеров. На этом форуме вопросы нравственности стали центральными. Как сказал, выступая на саммите, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, в последнее время на Западе есть тенденция «отодвинуть религию на обочину жизни, часто люди думают, что свобода дает возможность вседозволенности. Но есть нравственные ценности у всех религий, которые накладывают определенные обязательства на людей, и сохранение этих духовных, нравственных ценностей, я думаю, в наше время очень важно».

Конечно, принятое на этой важной межрелигиозной встрече послание не является каким-то обязывающим документом. Тем не менее и саммит, и его итоговый документ напомнили всему миру, что «человек — уникальное создание Творца, бытие которого простирается в вечность. Он не должен становиться ни товаром, ни объектом политических манипуляций, ни деталью машины производства и потребления». Вот для утверждения таких истин в России и в мире, для противостояния пагубному духу века сего нам и нужен межхристианский и межрелигиозный диалог.