Объединение русской церковной диаспоры в Западной Европе как шаг на пути к созданию Поместной Церкви.
6.05.2005 ·
Объединение русской церковной диаспоры в Западной Европе как шаг на пути к созданию Поместной Церкви
Доклад архиепископа Корсунского Иннокентия на встрече представителей русской церковной общественности (Сен-Женевьев-де-Буа, 6 мая 2005 года)
Христос воскресе!
Сердечно рад приветствовать всех вас, дорогие отцы, братья и сестры, собравшихся в эти светлые Пасхальные дни здесь, в Русском доме, для того, чтобы обсудить актуальные вопросы устроения жизни Православной Церкви во Франции и, шире, в Западной Европе.
Наша встреча проходит в рамках празднования 75-летия Трехсвятительского подворья, кафедрального храма Корсунской епархии. Я думаю, что эта знаменательная дата, которую мы будем отмечать в феврале будущего года, дает нам прекрасную возможность не только вспомнить прошлое, но и обратиться к существующему положению, обсудить ту новую ответственность, которая ложится сейчас на западноевропейские епархии и приходы Русской Православной Церкви.
Эта новая ответственность связана в первую очередь с постоянным увеличением нашей паствы за счет многочисленных духовных чад Московского Патриархата, которые в последние годы переезжают в страны Западной Европы на постоянное или временное жительство. Однако помимо сиюминутных задач пастырского окормления этих новых эмигрантов в сферу нашей ответственности входит также будущее Православной Церкви в этих странах. В связи с чем неизбежно встает непростой, болезненный, но очень важный сейчас вопрос преодоления разногласий в среде русской церковной диаспоры.
Прошло уже более двух лет с тех пор, как Первосвятитель Русской Церкви призвал православные приходы русской традиции в Западной Европе к объединению. Как вы помните, Святейший Патриарх Алексий предложил создать самоуправляемый Митрополичий округ, который вобрал бы в себя три существующие в Европе русские церковные юрисдикции. Создание такого округа послужило бы шагом к каноническому устроению Православной Церкви, под которым мы подразумеваем осуществление принципа поместности.
«Надеемся, — писал Святейший Патриарх в своем историческом письме от 1 апреля 2003 года, — что самоуправляемый Митрополичий округ, объединяющий всех верных русской православной традиции в странах Западной Европы, в угодное Богу время послужит основанием грядущего канонического устроения многонациональной Поместной Православной Церкви в Западной Европе, созидающейся в духе соборности всеми православными верующими, пребывающими в этих странах».
Неофициальное обсуждение Патриаршего письма продолжается с момента его появления и по сей день. Высказываются различные точки зрения, но, кажется, все больше и больше православных людей, если они действительно живут интересами Церкви Христовой, осознает церковную правоту и пастырскую мудрость перспективы, изложенной в письме Святейшего Патриарха. Во всяком случае, на сегодня день это единственное обращение Предстоятеля Поместной Православной Церкви по вопросу будущего устроения церковной жизни в странах рассеяния. Поэтому оно представляется нам исключительно важным.
Приходилось слышать и такое мнение, что письмо Святейшего Патриарха будто бы внесло разделение в среду тех, к кому оно было обращено. Не думаю, что это мнение справедливо. Скорее, можно говорить о том, что появление этого письма сделало явными глубокие внутренние противоречия, которые уже задолго до того накапливались в среде русской церковной эмиграции. И сегодня в этой среде, в жизни православных русской традиции в Западной Европе очевидным являются и разъединение, и разногласия, и наличие некоторых существенных проблем. Проблемы эти требуют своего разрешения.
1.
Начать этот доклад хотелось бы с общей оценки нынешнего положения в странах православного рассеяния. Очевидно, что оно противоречит основам церковного учения и церковного строя. На одних и тех же территориях сосуществуют несколько епархий, возглавляемых разными епископами, принадлежащими к разным Поместным Церквам.
Такое положение прежде всего противоречит догматическому учению Православной Церкви, согласно которому в одном месте должен быть, во образ Христа и Его Церкви, один епископ, возглавляющий евхаристическое общество — епархию, и «право правящий» своей единой паствой. Сосуществование нескольких епископов на одной территории препятствует ясному сознанию единства Христовой Церкви и разделяет паству этой территории — Тело Христово. Таким образом, нынешнее устройство диаспоры является догматическим искажением, которое препятствует нам делами исповедовать нашу веру в Единую Церковь. Кроме того, всякое ущемление догматических основ влечет за собой и внутренние духовно разрушительные процессы, которые мы, может быть, даже не всегда видим и осознаем, но которые могут привести к пагубным последствиям.
Дробление православных на одной и той же территории является и существенной пастырской, практической проблемой. Разделение на «юрисдикции» все чаще воспринимается как норма: «это моя Церковь, а это — их Церковь». Утверждение в таком мировоззрении влечет за собой определенную самоизоляцию, замыкание на себе. В результате такой прихожанин становится неспособным на личное миссионерство, на личную катехизаторскую работу или даже на простую доброжелательность по отношению к тем, кто впервые приходят в «его» храм. Обратное также верно: перед лицом замкнутых на себе, на своей «отдельности» церковных общин и епархий «внешний» человек увидит в них скорее некий «закрытый клуб», нежели место, в которое он сам мог бы обратиться, чтобы утолить свою жажду Бога.
Следует также признать, что наша разобщенность ослабляет нас. Раздробленность наших сил не позволяет нам реализовать огромный потенциал, заключенный в Православии. За редкими исключениями, каждая «юрисдикция» осуществляет свои собственные мероприятия, проводит свою собственную организационную линию в области пастырской, миссионерской, катехизаторской, образовательной, благотворительной работы. Полное или даже частичное отсутствие координации влечет за собой излишнюю трату человеческих, материальных и попросту финансовых средств. Более того, некоторые проекты, как, к примеру, систематическая подготовка пастырей и катехизаторов, очевидно может быть осуществлена лишь совместными усилиями всех юрисдикций. В отсутствие таковых эти проекты иногда попросту не осуществляются.
2.
Вместе с тем очевидно, что нынешнее положение неслучайно и не может быть решено простым отрицанием тех обстоятельств, которыми поддерживается разделение на «юрисдикции». Это разделение сложилось в связи с известными историческими причинами — почти одновременным появлением на одной территории разных «диаспор», которые первоначально ощущали себя здесь лишь временными пришельцами и сохраняли поэтому непосредственную связь с Церковью той страны, из которой они вышли. Сегодня же каждая «юрисдикция» состоит из трех элементов: ассимилировавшихся потомков первых эмигрантов, затем коренных жителей и, наконец, нового иммиграционного потока, ещё не ассимилировавшегося в данной стране, однако являющегося полноценной частью местного Православия.
Очевидно, что разделение на «этнические» юрисдикции связано с этой комплексной действительностью Православия в Западной Европе. Если нельзя культивировать это этническое размежевание, то с пастырской точки зрения совершенно неприемлемо и игнорирование нынешних потребностей различных пластов православной паствы в Западной Европе — в том числе и их потребностей в сохранении в определенной степени близкой им национальной пастырской, богослужебной, церковно-бытовой практики. Признавая этот факт, мы сумеем понять подлинные внутренние причины сохраняющегося разделения на «юрисдикции», поняв же и приняв их, — сумеем их преодолеть. Однако эти причины верны лишь в отношении различных, так сказать, этнических юрисдикций. Разделения же русского Православия не находят себе сегодня и этого оправдания.
Эти разделения в свое время были вызваны лишь политическими причинами: кто-то не смог принять сохранение связи с плененной безбожной властью Церковью, кто-то — пересилив себя — сумел сохранить эту связь. При разделении русской диаспоры на «юрисдикции» никаких других причин не выдвигалось. Вместе с тем все три «юрисдикции», с некоторыми вариациями, сохранили одну и ту же богослужебную и пастырскую традицию и сегодня окормляют одну и ту же паству: потомков русской эмиграции, местных жителей, привлеченных именно русской традицией, и новую волну эмиграции из России и стран СНГ. Таким образом, если в отношении других юрисдикций разделение находит себе, так сказать, «пастырское» оправдание, то разделение юрисдикций русского происхождения, наоборот, несет в себе ещё большее разделение единой русской части западноевропейской паствы и влечет за собой драматичный ущерб пастырскому деланию.
Разделение единой русской паствы влечет за собой необходимость в дополнительной трате времени и энергии на координацию работы русских юрисдикций. Такое положение становится лишним этапом в диалоге между представителями разных епархий, существующих на территории Западной Европы. Таким образом, это ничем не оправданное разделение является существенным препятствием в соработничестве как иерархов, так и вообще представителей юрисдикций в деле построения Поместной Церкви.
3.
Как мы уже говорили выше, 1 апреля 2003 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II направил всем епархиям и приходам русской традиции в Западной Европе историческое обращение, открывавшее путь к решению проблем диаспоры в Западной Европе. В обращении Святейшего Патриарха содержалось предложение создать на основе этих епархий Митрополичий округ, то есть церковную структуру, имеющую организацию, присущую Поместной Церкви: составленную из нескольких епархий, объединенных, на основе самоуправления, Собором и Первоиерархом, с соответствующими постоянными органами управления.
Устроение в ответ на призыв Святейшего Патриарха единой церковной единицы, включающей в себя все приходы русской традиции в Западной Европе, может стать не только устранением лишнего препятствия на пути к созданию Поместной Церкви, но и шагом вперед на этом пути. Действительно, создание в Западной Европе упомянутой Митрополии может послужить примером и для других Поместных Церквей. Созданные таким образом Митрополии, имеющие внутреннюю структуру самоуправляемой Церкви, могли бы позднее естественным образом слиться во единую автокефальную Поместную Церковь в Западной Европе.
Призыв Святейшего Патриарха к объединению в рамках такой Митрополии открывал путь к уврачеванию разделения и к решению пастырских проблем, описанных выше. Вместе с тем он не предрешал формы организации проектируемой самоуправляемой Митрополии. Действительно, Священноначалие Русской Православной Церкви осознает разнородность паствы епархий русской традиции в Западной Европе, включающей в себя как старых, так и новых эмигрантов, а также коренных жителей. Осознаются и особенности исторического и организационного становления этих епархий. Поэтому ожидается, что на инициативу и призыв, исходящие от Церкви-Матери, именно диаспора ответит трудом по устроению своего собственного канонического положения.
4.
Это отражает принципиальное видение Русской Церковью будущего православной диаспоры в мире: при необходимой помощи и некотором руководстве со стороны кириархальных Церквей диаспора призвана сама выработать решение вопроса о своем будущем, определить пути своего становления как Поместной Церкви.
Употребляя слово «диаспора», необходимо оговорить следующее. Да, многоплановая западноевропейская православная паства, без сомнения, включает в себя доныне значительный элемент именно диаспоры (рассеяния) — элемент, особенно усилившийся в связи с новыми миграционными потоками. С другой стороны, в эту паству входят и ассимилировавшиеся потомки прежних волн эмиграции и, конечно же, коренные жители, в своем обращении к Православию привившиеся именно к русской традиции. На них всех, без различия, направлено пастырское попечение Святейшего Патриарха, выраженное в его историческом обращении.
Сейчас очень многое можно было бы сказать о древней традиции миссионерства, присущей Русской Церкви, о плодах этой миссии в Японии, в Америке, на окраинах Российского государства. Не останавливаясь на исторических подробностях, которые в целом известны, следует подчеркнуть характерные черты этой миссии. Без сомнения, русские миссионеры несли с собой традицию своей родной Церкви — богослужебную, иконописную, пастырскую. Это накладывало неповторимый и бесценный отпечаток на их дело и позволяло детям миссии, просвещаемым светом Православной веры, рождаться в неё не в отрыве от живой практики, но вливаться в поток проверенной веками традиции. Вместе с тем русские миссионеры бережно относились к языку, к культурным и бытовым особенностям просвещаемых народов, когда они не противоречили нравственному учению Православной Церкви. Таким образом, постепенно зарождалась местная православная традиция. Она питалась от русской традиции, но не отождествляла себя с нею и со временем достигала совершеннолетия. И эта традиция является ещё одной причиной того, что в обращении Святейшего Патриарха содержится призыв строить проектируемую Митрополию в соработничестве с Матерью — Русской Церковью, однако усилиями православных, живущих здесь, в Западной Европе.
Действительно, указанный принцип, позволяющий пастве постепенно возрастать в рамках Русской Церкви, выражался и в вопросе церковно-канонического устроения Церкви в миссионерских землях. Созданные здесь церковные общины, находясь первоначально в полной канонической зависимости от Русской Церкви, развиваются, шаг за шагом движутся к автономии, а затем — к автокефалии. Следует подчеркнуть, что это движение происходит при содействии и сочувствии, частично и в необходимой степени при руководстве со стороны Русской Церкви, которая уже многократно свидетельствовала свое сочувствие этому движению и предоставляла самостоятельность своим дочерним Церквам. На нынешний день на разных ступенях этого движения находятся различные Церкви, связанные с Московским Патриаршим престолом: не говоря уже об Автономной Церкви Японии, следует упомянуть об Украинской Православной Церкви, имеющей права широкой автономии, граничащей с автокефалией, о Церквах Молдавии, Эстонии и Латвии, имеющих статус самоуправления, а также о Белорусском Экзархате, имеющем более ограниченную, но всё же весьма широкую степень независимости в своем внутреннем управлении.
Таким образом, нельзя говорить о том, что забота Русской Церкви и, в частности, обращение Святейшего Патриарха, игнорируют зарождение местного Православия и определяются будто бы новой экклезиологией, основанной на национально-этническом принципе. Более того, свои принципы Русская Православная Церковь уже с давнего времени выражает и во Франции.
5.
Промыслительно, что именно здесь, во Франции, среди немногочисленной группы клириков и мирян, сохранивших верность Московкому Патриахату, мы видим подлинных подвижников, много потрудившихся для создания будущей Поместной Церкви.
Как не вспомнить здесь инициаторов создания Трехсвятительского подворья, членов так называемого Фотиевского братства. Они начали свою деятельность еще в 20-е годы и, как кажется, раньше всех остальных в эмиграции, стали говорить о необходимости раскрыть духовные богатства Православия на французской земле. В эту группу входили Владимир Лосский, братья Ковалевские, замечательные иконописцы Леонид Успенский и монах Григорий Круг. Их идеи разделяли такие известные подвижники, как митрополит Антоний (Блум), архиепископ Серафим (Родионов), архимандрит Сергий (Шевич), архимандрит Софроний (Сахаров) и другие. Члены Фотиевского братства и их друзья стояли у истоков переводов и издания православной литературы на французском языке, они вступили в диалог с современными им французскими мыслителями, такими, как Жак Маритэн, кардинал Даниэлу, Луи Массиньон, Габриэль Марсель.
Не говоря уже об историческом прошлом, приведу пример из нашей сегодняшней жизни. Может быть, не все это знают, но обширное итальянское благочиние Корсунской епархии возглавляет протоиерей — этнический итальянец, испанское благочиние — испанец в сане архимандрита и так далее. Не хочу проводить здесь сравнений с другими юрисдикциями, скажу только, что лишь очень предвзятый человек может обвинять нас в национализме или в неспособности трудиться над созданием Поместной Церкви.
Поэтому обвинения в филетизме, которые иногда звучат в адрес нашей Церкви, самой многонациональной из всех Поместных Церквей, вызывают у нас чувство глубокого недоумения.
6.
Среди доводов противников объединения русской церковной диаспоры по какому-то недоразумению можно также нередко услышать также слова о том, что этот шаг неприемлем, поскольку будто бы сведет на нет специфику церковного управления, выработанную в эмиграции. Нами было уже указано выше, но вновь подчеркнем, что в Патриаршем послании, в котором было предложено объединение русских «юрисдикций», подчеркнутым образом выражено бережное отношение к выработанной в эмиграции традиции. «Многие из нынешних носителей русской духовной традиции в Западной Европе хотели бы сохранить и те формы устроения церковной жизни, которые за долгие десятилетия постепенно вырабатывались в условиях, отличных от положения Церкви в России, хотя и на основе той же канонической традиции.., проявившейся также в деяниях и постановлениях Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 годов», — писал Святейший Патриарх.
Следует, однако, подчеркнуть, что в различных юрисдикциях русского рассеяния внутреннее управление приобрело разные формы. Епархии Московского Патриархата следуют общему епархиальному уставу Русской Православной Церкви. Впрочем, одна из них — Сурожская епархия — на деле руководствуется значительно измененным внутренним уставом, в чем-то близким к уставу Экзархата Патриарха Константинопольского, ассоциируемому с решениями Собора 1917-1918 годов. Наконец, епархии Русской Зарубежной Церкви следуют общему епархиальному уставу РПЦЗ, который также не во всем ориентирован на решения Собора 1917-1918 годов.
Не вдаваясь здесь в подробности разработки устава, можно отметить, что здесь необходима совместная работа представителей этих различных церковно-канонических традиций. На это указывал и Святейший Патриарх: «Имеется в виду дарование [проектируемому] Митрополичьему округу прав самоуправления: на основе устава, который надлежит разработать при участии представителей всех групп православного русского рассеяния». Из текста Патриаршего обращения видно, что в качестве одной из важнейших основ этой совместной работы предполагаются Определения Собора 1917-1918 годов. Это видно и из результатов тех работ, которые в свое время были проведены представителями Московского Патриархата и покойного архиепископа Сергия (Коновалова). Вместе с тем на недавнем «круглом столе» движения OLTR была подчеркнута необходимость внимательной доработки предварительно подготовленного проекта устава. Думается, что Определения Великого Московского Собора при этой доработке могли бы быть также использованы, с учетом, конечно же, и современных церковных нужд.
Таким образом, для объединения «юрисдикций» русской традиции в Западной Европе необходима кропотливая работа по определению тех рамок, в которых это объединение могло бы осуществиться.
7.
В заключение, в связи со всем вышеизложенным, хотелось бы сказать, что мы, православные различных юрисдикций, должны были бы сплотиться для того, чтобы «едиными устами и единым сердцем» проповедовать, благовествовать Евангелие самой своей жизнью.
Особенно это верно в отношении православных русской традиции. Объединив наши усилия, сохраняя духовную связь с Матерью-Церковью, мы действительно могли бы стать основанием будущей Поместной Церкви. Оставаясь разобщенными, очевидно препятствуем ее созданию.
Пора отдать себе отчет в том, что все три церковные русские юрисдикции стремятся окормлять одну и ту же паству, для разделения которой больше нет никаких политических причин.
Что же касается Русской Православной Церкви — Московского Патриархата, то она, как это было сказано на заседании Священного Синода 24 декабря, «не откажется от своей паствы, пребывающей за пределами Отечества, и от той ответственности, которую Господь возложил на нее в деле духовного окормления этой части народа Божия».
Ссылки по теме:
См. также: