mospat.ru

Выступление митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, на конференции «Христианство и Европа: социальная мысль Русской Православной Церкви» .

20.12.2004 · Архив 2004  

Выступление митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, на конференции «Христианство и Европа: социальная мысль Русской Православной Церкви»
(Бари, Италия, 20 декабря 2004 года)

Передо мной сложная задача. За непродолжительное время я должен рассказать вам об Основах социальной концепции Русской Православной Церкви, да еще в свете проблем христианства в современной Европе. Я не пойду по пути пересказа содержания концепции, пусть даже сжатого. Сегодня ее текст уже доступен на нескольких европейских языках. Я уверен, что большинство из присутствующих в этом зале хотя бы немного знакомо с ее основными мыслями. Я бы хотел представить вам опыт применения Основ к анализу конкретных современных проблем, с которыми сталкивается, как Запад, так и Восток Европы.

Прежде, чем это сделать, хотелось бы сказать несколько слов о причинах появления этого документа и процессе его разработки. Ведь это совершенно новое явление не только в практике Русской Православной Церкви, но и вообще мирового Православия. Конечно, это не означает, что у Православной Церкви отсутствовали взгляды на общественную и политическую жизнь до появления Социальной концепции. Однако к концу XX века совокупный объем различных точек зрения внутри православного сообщества по одним и тем же вопросам достиг критического разнообразия. Отсюда и возникла потребность в обобщении православного опыта социальной жизни. Серьезным катализатором, стимулировавшим эту работу, стала ситуация, в которой оказалась Русская Православная Церковь в конце XX века.

Отказ от коммунистической идеологии создал благоприятные условия для прихода миллионов людей в Церковь после десятилетий притеснения религии. В конце 1980-х — начале 1990-х годов православная община в странах бывшего Советского Союза переживала настоящий бум роста. Стремительно увеличивалось количество верующих и интересующихся Православием. Открывались новые приходы. Для иллюстрации приведу цифры, отражающие динамику открытия приходов. Если в 1988 году в Русской Церкви насчитывалось около 7 тысяч приходов, то в 1994 году они увеличились вдвое, а к настоящему моменту эта цифра увеличилась втрое. Пришедшие в храмы люди ждали от Церкви ответов на многие жизненные вопросы. Они хотели знать не только о том, как им верить в Бога, но и как свою веру реализовывать в повседневной жизни. Таким образом, необходимость появления концентрированного и систематического выражения позиции Церкви по социальным вопросам диктовалось пастырскими нуждами.

К разработке документа по основным общественным вопросам Церковь также подталкивал общественно-культурный контекст, в котором она оказалась в начале 1990-х годов. Как известно, в 1991 и в 1993 годах в России происходили революционные изменения. Церковь была вовлечена в бурный поток общественных событий. Например, в 1991 году, во время захвата власти путчистами, Церковь приняла решение не поминать за богослужением власть. Это произошло впервые после нескольких десятилетий выражения лояльности советскому государству. А в 1993 году Священноначалие Московского Патриархата организовало переговорный процесс между противоборствующими ветвями власти. Однако подобные действия Церкви должны были объясняться не колебанием настроений в обществе, а ее собственным взглядом, основанном на христианском вероучении. В те годы обстановка в обществе достигала высших точек накала. Граждане делились на группы, которые придерживались противоположных точек зрения. Естественно, что многие стремились найти в Церкви своего сторонника и заручиться ее поддержкой. Однако выбор между той или иной общественно-политической силой по соображениям сиюминутной выгоды не мог быть надежным критерием в определении позиции Церкви. Наше глубокое убеждение состоит в том, что Церковь, устраняясь от принятия чьей-либо стороны в политической борьбе, должна иметь собственные критерии оценки общественной жизни, основанные на Священном Писании и Предании. Конечно, они могут совпадать с позицией той или иной партии, но не могут определяться ее политическими интересами.

Таким образом, было очевидно, что Церкви необходимо обобщение ее тысячелетнего опыта и применение его к современным проблемам для того, чтобы дать верующим ясное представление о норме христианской жизни в современном обществе и, с другой стороны, обозначить содержание православной идентичности в мире, наполненном различными конкурирующими идеологиями и интересами. Поэтому Архиерейский Собор 1996 года принял решение об образовании рабочей группы по систематизации церковного учения в области церковно-государственных отношений и отношений со светским обществом. В эту группу вошли 26 человек, среди которых были архиереи, клирики и миряне. К работе также привлекались эксперты в различных областях знания. Центром разработки концепции стал Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата. За три года работы прошло около 30 рабочих заседаний группы. При подготовке окончательного проекта было проведено несколько крупных конференций. В 2000 году Основы социальной концепции были приняты Юбилейным Архиерейским собором Русской Православной Церкви.

В чем же состоит новизна обстановки, в которой сегодня оказалась не только Русская Православная Церковь, но и другие традиционные религиозные общины? Если попытаться концентрированно сформулировать вызов современного периода, я бы сказал, что это поиск адекватных форм бытия Церкви в условиях многокультурного общества, которое склонно дробиться по горизонтальным и вертикальным направлениям. Более того, это не просто объективная тенденция современного христианского мира. Она имеет серьезное идейное обоснование в виде гуманистической идеологии, видящей практически в любых желаниях и любых проявлениях воли человека мерило современной жизни. В своем предельном исполнении эта идея ведет к вынужденному следованию поговорке: «сколько людей, столько и мнений», а значит и направлений в политике, культуре, религии и так далее. Поэтому политическое, культурное, религиозное многообразие является признаком и фактом современного общества. Кроме того, сегодня меняются корреляции между национальными, политическими, религиозными уровнями личного сознания. К примеру, один человек может себя считать православным, русским и коммунистом, а другой — православным, осетином и демократом. И таких комбинаций в каждом обществе может быть бесчисленное множество.

Для верующих людей возникает серьезный вопрос: какой линии они должны придерживаться в современном плюралистическом обществе? В Русской Православной Церкви, как, наверное, и в любой другой традиционной общине, всегда находятся люди, которые считают, что Церковь должна выбрать стратегию изоляционизма. На первый взгляд ими движут благие намерения. Они ратуют за сохранение чистоты апостольской веры и ее реализацию в жизни верующих. Для этого предлагаются различные способы поведения. Один способ заключается в удалении в замкнутые общины, которые прерывают всякую связь с миром, но не для того, чтобы быть духовной опорой мира, как это есть, например, в подлинном монашестве, а для того, чтобы создать свой собственный мир, находящийся в оппозиции к оставленному обществу. Другие люди считают, что выход заключается в строительстве государства, которое с помощью принудительных методов отстаивало бы интересы веры.

Основы социальной концепции представляют собой другую стратегию поведения православных верующих в современном мире. В первой главе концепции напоминается, что Господь посылает христиан в мир и возлагает на них миссию по преображению мира. Безусловно, в мире, полном различных нехристианских взглядов и искушений, очень трудно сохранять чистоту апостольской веры. Поэтому, зная о немощи падшей человеческой природы, Господь Иисус Христос молится Отцу о ниспослании благодати, ограждающей верующих от зла. Вот эти замечательные слова из Первосвященнической молитвы накануне Распятия: «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла… Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир» (Ин. 17. 15,18). Но не только сверхприродную силу подает Господь верующим перед лицом враждебных сил мира. Он, а в след за Ним и апостолы, дает очень простые и ясные наставления об образе жизни, который может предохранить христиан от негативного влияния мира. Системообразующей идей христианского образа жизни должно стать понятие служения в различных его проявлениях. В Концепции об этом говорится следующее: «Жизнь в Церкви, к которой призывается каждый человек, есть непрестанное служение Богу и людям. К этому служению призывается весь народ Божий. Члены тела Христова, участвуя в общем служении, выполняют и свои особые функции. Каждому дается особый дар для служения всем. «Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией» (1 Пет. 4. 10)».

В современном православном богословии есть выражение: «Литургия после литургии». Согласно этому взгляду, верующий человек должен жить так, чтобы вся его жизнь превращалась в служение Богу — Бого-служение. Выйдя за порог храма после соединения с Господом Иисусом Христом в Таинстве евхаристии, христианин должен поступать в своей жизни так, чтобы Господь не отступал от него и находился в постоянном общении с ним. Таким образом, социальная деятельность верующего человека является продолжением молитвенного общения с Богом. Служение всегда предполагает любовь и смирение. В правильном совершении служения человек никогда не будет прибегать к навязыванию своей точки зрения, но внутренней силой сможет исповедовать свою правоту и убеждать других. Отсюда следует важное утверждение, содержащееся в концепции: «Не ставя прямой задачи обращения всех в Православие в качестве условия сотрудничества, Церковь уповает, что совместное благотворение приведет ее соработников и окружающих людей к познанию Истины, поможет им сохранить или восстановить верность богоданным нравственным нормам, подвигнет их к миру, согласию и благоденствию, в условиях которых Церковь может наилучшим образом исполнять свое спасительное делание» (ОСК, I.4).

Разрабатывая социальную концепцию, Церковь исходила из того, что основные формы личной и социальной жизни вытекают из очевидных потребностей человеческой природы и потребностей, связанных с обеспечением функционирования человеческого обще-жития. Поэтому в концепции идет речь о национальном вопросе, государстве, праве, политике, экономической деятельности, социальных проблемах, семье, современных технологиях, средствах массовой информации, окружающей среде, культуре, образовании, науке, международных отношениях, глобализации. В ходе своего выступления я не смогу остановится на всех этих сюжетах, но затрону лишь некоторые.

В плюралистическом обществе одним из серьезных вопросов являются межнациональные отношения. В 1980-е и 1990-е годы в Западной Европе стали наращивать свои силы так называемые новые правые партии и движения. Во многом это было связано с растущим числом мигрантов из бедных стран Азии и Африки, приезжающих на постоянное жительство в Европу. Возникла серьезная проблема интеграции новых граждан в европейские общества. На волне недовольства людьми, несущими с собой непривычную для Европы культуру, в конце XX века — начале XXI века создалась реальная возможность прихода новых правых к власти в таких крупных странах, как Австрия и Франция. Колапс советской системы также вызвал ряд сильных националистических движений в Восточной Европе. И страны бывшего СССР не избежали этой тенденции. В том числе в русской среде возникли националистические группировки. Как правило, эти движения обладают такими общими чертами, как ксенофобия и агрессивность к представителям чужой культуры. Но нельзя рассматривать этот всплеск дикого национализма только как примитивное явление. Это серьезный индикатор, свидетельствующий о необходимости укрепления и развития собственной национальной культуры. Интеграция новых культур не должна приводить к размыванию собственной культуры и идентичности европейских народов.

Как хорошо известно, за долгие годы своего существования создалась очень тесная корреляция между Православием и русской нацией. Она заключалось в том, что самым высоким национальным идеалом русских признавалось Православие. Поэтому Церковь поддерживала и хранила русскую культуру. Она продолжает оставаться защитником того, что в русской культуре является христианским. Подобные связи между национальным и религиозным идеалами существуют и в европейских странах: во Франции, Италии, Испании, Ирландии, Польше и других странах. При этом следует подчеркнуть, что речь не идет об этническом понимании национальной культуры. Под ней понимается совокупность исторических традиций, быта и творчества, характерных для определенного географического ареала, заключенного в государственные границы.

Какое же может быть отношение христианства к проблеме сохранения национальных особенностей? В концепции сказано, что Церковь поддерживает и сохраняет культуру как некий образец конкретного воплощения христианского идеала: «Вселенский характер Церкви, однако, не означает того, чтобы христиане не имели права на национальную самобытность, национальное самовыражение» (ОСК, II.2). Церковь по определению не может поддерживать в нации те черты или проявления, которые являются антихристианскими. К сожалению, в странах, окормляемых Русской Православной Церковью, националистические группировки, пропагандирующие ксенофобию, используют символику и псевдоправославную риторику, чтобы привлечь больше сторонников. Также ни раз были попытки втянуть Русскую Православную Церковь в подобные сомнительные проекты.

В ситуации переплетения и столкновения различных национальных культур в Европе важно отстаивать правильное понимание феномена нации, признавать ее ценность и поддерживать ее развитие. Сегодня в Европейском Союзе формируется новая квазинациональная идентичность — европейская. Как мы видим, вопрос о ее идейных основаниях вызывает жесткие споры. Например, протест большинства христианских Церквей Европы вызвала попытка в первоначальном варианте преамбулы Конституции Европейского Союза упомянуть только мировоззренческие течения эпохи Просвещения в качестве общеевропейского духовного достояния. Тогда же Церкви и некоторые национальные правительства выступили за упоминание христианства в качестве наследия Европы, которое сыграло ведущую роль в формировании европейской цивилизации. Полагаю, что это подчеркнуло бы скорее цивилизационное, чем религиозное самоопределение Европы, и не расходилось бы с принципом свободы совести. К сожалению, этот голос не был услышан. Но могу с удовлетворением отметить, что в данном случае позиция Русской Церкви, которая принимала активное участие в обсуждении Европейской Конституции, совпала с позицией подавляющего большинства традиционных христианских Церквей Европы. Мы единым фронтом отстаивали общий взгляд.

Серьезной проблемой остаются отношения Церкви с государством. Даже в условиях западно-европейских стран, которые обладают устоявшейся традицией церковно-государственных отношений, происходят серьезные изменения в положении религиозных общин. Они стремятся к обретению новых способов существования в обществе. В таких странах, как Швеция и Норвегия национальные Церкви всего некоторое время назад избавились от статуса государственных. А в Великобритании по этому поводу ведется широкая дискуссия. Но это не означает отказа религиозных общин от влияния на общественную жизнь в этих странах, а наоборот свидетельствует об активном поиске более эффективных средств воздействия на общество с учетом его современного состояния. Особенно состояние поиска и переходности характерна для постсоветских стран, в которых была полностью демонтирована прежняя система церковно-государственных отношений, базировавшаяся на государственной политике атеизма.

Однако сегодня поиску новых форм присутствия религии в публичной сфере серьезно противодействует уже не прежний враг в лице государственного атеизма, а воинствующий гуманистический либерализм, часто поддерживаемый государственными и международными структурами. К сожалению, его основными «заповедями» становятся гуманистически трактуемые права человека. В концепции мы четко обозначили, что Русская Православная Церковь не выступает против прав человека, но считает их важным политическим и культурным достижением, потому что они основаны «на библейском учении о человеке как образе и подобии Божием, как онтологически свободном существе» — говорится в концепции (ОСК, IV. 6). Однако нельзя отрицать — продолжаю цитату — что «в системе современного светского гуманистического понимания гражданских прав человек трактуется не как образ Божий, но как самодостаточный и самодовлеющий субъект» (ОСК, IV. 7).

В чем же черпает свою настойчивость и силу гуманистический либерализм? Для всех понятна простая истина: общество не может существовать без единых ценностей и хотя бы минимального набора объединяющих символов. Религиозная, культурная и национальная диверсификация общества представляет серьезные трудности для использования, например, религиозной этики в создании общегосударственных идей. Сторонники гуманистического либерализма утверждают, что он-то как раз и выражает все самое универсальное, что объединяет людей. Эта идеология ставится как бы поверх всех религиозных и других различий. С точки зрения чистого умозрения идея сама по себе представляется красивой, но может создавать для христиан неприемлемую ситуацию, когда христианское вероучение входит в противоречие с ценностями объявленными высшими. Случаи такой коллизии уже есть в современной Европе. Приведу только два из них. Первый касается резолюции Европейского Парламента 2003 года о допуске женщин на Афон. Второй известен из недавней политической хроники Европейского Союза. Так, отказ Европарламентом господину Буттилльоне в занятии поста комиссара Европейской Комиссии был связан с тем, что он публично признал гомосексуализм грехом.

Таким образом, гуманистический либерализм превращается в своего рода квазирелигию, несогласие с положениями которой ведет к публичной обструкции и даже различного рода наказаниями. Вот эта претензия гуманистического либерализма для Церкви является не приемлемой.

Однако Русская Церковь не призывает к новой волне огосударствленния Христианских Церквей. Мы не считаем своей задачей вместо одного универсалистского проекта гуманистического либерализма с помощью государственного механизма навязать свой, христианский. Русская Церковь подчеркнула, что государство вообще не должно претендовать на абсолютную ценность, поскольку оно имеет временный характер. В концепции зафиксировано, что в случае абсолютизации какой-то идеологии возникает ситуация идолопоклонства. Христиане попадают в такие ситуации, когда они вынуждаются существующими нормами отдавать предпочтение системе ценностей, противоречащей их вероучению. И если государство требует от христиан почитания ценностей или совершения действия, противоречащего христианским заповедям, то Церковь имеет право призвать к гражданскому неповиновению. Вводя это положение в концепцию, Церковь не привносила ничего нового. Она в современных терминах выразила суть подвига многочисленных мучеников, которые не призывали к восстаниям, но страдали до смерти за свои убеждения.

В то же время в концепции наша Церковь заявила, что принцип светскости является важным элементом современной политической системы, поскольку позволяет сохранить автономию государства и религиозных организаций. Но в концепции настаивается на его функциональном понимании: «Нельзя понимать принцип светскости государства как означающий радикальное вытеснение религии из всех сфер жизни народа: Этот принцип предполагает лишь известное разделение сфер компетенции Церкви и власти, невмешательство их во внутренние дела друг друга» (ОСК, III. 3). Подобное разделение между властью и Церковью Православная Церковь знала со времен Византии в виде принципа — симфонии. Только сегодня государство должно строить симфонию не с одной Православной Церковью, но и с другими традиционными религиями, согласно их пропорциональному представительству и значению в обществе. Церковь предлагает выстраивание системы соработничества, которая бы предполагала взаимную поддержку в осуществлении конкретных проектов в следующих областях:

«а) миротворчество на международном, межэтническом и гражданском уровнях, содействие взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами и государствами;

б) забота о сохранении нравственности в обществе;

в) духовное, культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание;

г) дела милосердия и благотворительности, развитие совместных социальных программ;

д) охрана, восстановление и развитие исторического и культурного наследия, включая заботу об охране памятников истории и культуры;

е) диалог с органами государственной власти любых ветвей и уровней по вопросам, значимым для Церкви и общества, в том числе в связи с выработкой соответствующих законов, подзаконных актов, распоряжений и решений;

ж) попечение о воинах и сотрудниках правоохранительных учреждений, их духовно-нравственное воспитание;

з) труды по профилактике правонарушений, попечение о лицах, находящихся в местах лишения свободы;

и) наука, включая гуманитарные исследования;

к) здравоохранение;

л) культура и творческая деятельность;

м) работа церковных и светских средств массовой информации;

н) деятельность по сохранению окружающей среды;

о) экономическая деятельность на пользу Церкви, государства и общества;

п) поддержка института семьи, материнства и детства;

р) противодействие деятельности псевдорелигиозных структур, представляющих опасность для личности и общества» (ОСК, III.8).

Действительно, в прошлом для оказания воздействия на общество Церкви было важно иметь тесную институциональную связь с государством. Но по мере бюрократизации государства и специализации его аппарата на выполнении управленческих функций становится важным выстраивать более прямой и прозрачный механизм взаимодействия с обществом, чтобы иметь возможность донести до общества точку зрения Церкви. Эта забота связана особенно с тенденциями навязывания гуманистического либерализма как универсальной нормы. Церковь настаивает на создании такой системы принятия решений, в которой бы реально учитывались различные альтернативные мировоззренческие течения согласно их весу в обществе. В социальной концепции по поводу действий Церкви в этом направлении говориться: «Уважая мировоззренческий выбор нерелигиозных людей и их право влиять на общественные процессы, Церковь в то же время не может положительно воспринимать такое устроение миропорядка, при котором в центр всего ставится помраченная грехом человеческая личность. Именно поэтому, неизменно сохраняя открытой возможность сотрудничества с людьми нерелигиозных убеждений, Церковь стремится к утверждению христианских ценностей в процессе принятия важнейших общественных решений как на национальном, так и на международном уровне» (XVI. 4).

Церкви есть, что сказать о жизни современного человека и общества. Например, о семье, образовании, культуре, развитии биотехнологий, охране окружающей среды. Она может раскрыть не только положительное содержание исповедуемых ей ценностей, но и возвысить свой пророческий голос против опасных явлений: абортов, наркомании, алкоголизма, клонирования, пропаганды гомосексуализма и половой распущенности. При отстаивании своей позиции Церкви приходится слышать обвинения в новом обскурантизме, сдерживающем развитие науки и свободного развития личности и общества. Но для Церкви это не просто вопрос отстаивания своей частной правоты, но прежде всего свидетельство о реальном вреде, который могут принести отступления от Божественных заповедей. Может быть, последствия абортов, пропаганды насилия и моральной распущенности проявляются не сразу, но со временем они перерастают в серьезные проблемы, разрушающие личность и общество. Сколько, например, приходится слышать о том, что, выступая против клонирования, Церковь идет якобы против прогресса и открытия способов реальной помощи неизлечимым больным. Нам доказывают, что нет иного способа получать стволовые клетки, как только из человеческих эмбрионов. А вот российские ученые из неврологической клиники при онкологическом центре имени Блохина в Москве во главе с профессором Андреем Брюховецким совсем недавно провели ряд удачных экспериментов по вживлению стволовых клеток, взятых из слизистой оболочки носоглотки, в поврежденный спинной мозг человека. Это же настоящая сенсация! Кроме того — надежда на то, что человечество не скатится в будущем к новому каннибализму.

Сегодня трудность ведения церковной миссии заключается в том, что современный человек весьма болезненно воспринимает даже разумные доводы, если их представляют в безапелляционном тоне. Поэтому в общественных дискуссиях тон представителей Церкви не может быть морализаторским и поучающим. Церковь должна являть в своей собственной жизни правоту своих утверждений. Именно поэтому Православная Церковь не приемлет реставрации какой-либо системы, обязывающей государство сохранять Православие принудительными мерами. И поэтому Церковь отказывается от политического пути отстаивания своей позиции. В Социальную концепцию мы специально внесли норму равноудаленности Церкви от всех политических движений и неучастия в политической борьбе, поскольку это разобщает верующих и не является методом действия Церкви, согласующимся с ее природой. За собой Церковь резервирует право выступать только против тех партий, которые призывают своих сторонников к действиям, противоречащим христианскому учению. При этом Церковь призывает мирян к активному участию в политической жизни страны, в том числе организации партий и движений, действующих на основе православной этики. Политическая партия может быть инструментом озвучивания позиций, основанных на христианском вероучении. Но мы полагаем, что это дело православных мирян, а не священнослужителей. Кроме того, подобная партия может отражать и мнение представителей других религий, поскольку, как нам хорошо известно из опыта межрелигиозного диалога, мнения традиционных религиозных общин на многие общественные проблемы совпадают.

Важным инструментом донесения позиции Церкви до общества сегодня являются средства массовой информации. В концепции говорится, как о необходимости создания и развития собственных СМИ, так и тесном сотрудничестве со светскими масс-медия. Мы понимаем, что главным условием наращивания присутствия Церкви в СМИ является выработка простого и доступного языка, на котором представители Церкви могли бы донести свое видение актуальных проблем для самой широкой аудитории, большинство из которой не имеет элементарных богословских знаний.

В заключении хотелось бы также обратить Ваше внимание на то, что концепция не задумывалась и не писалась как послание, адресованное исключительно верующим Русской Православной Церкви. Задача состояла в том, чтобы выделить основные проблемы современного мира, будь-то на личном или общественном уровне, и дать на них христианский ответ, который бы основывался на тысячелетнем предании Христианской Церкви. Социальная концепция является концентрированным выражением опыта бытия Русской Православной Церкви в социуме. В таком виде его можно легко сравнивать с аналогичным опытом христиан, принадлежащих к другим Церквам, и представителей нехристианских религий. Он открывает широкие возможности для диалога Русского Православия с другими традициями. Для меня представляет большой интерес услышать мнения об Основах социальной концепции Русской Православной Церкви видных представителей религиозных, политических, научных и общественных кругов Италии.

Благодарю вас за внимание.

Ссылки по теме:

См. также: