«ДАВАЙТЕ БУДЕМ ЕДИНЫ». Митрополит Таллиннский и всея Эстонии Корнилий отвечает на вопросы газеты «Молодежь Эстонии»
6.09.2001 · Архив 2001, Религиозная ситуация в Эстонии
— Известно, что премьер-министр Эстонии Март Лаар пообещал сохранить за Эстонской Православной Церковью Московского Патриархата ее собственность. И обиделся, когда ему показалось, будто руководство ЭПЦ Московского Патриархата отнеслось с недоверием к его обещанию. Он также подчеркнул на недавней встрече с руководителями Союза объединений соотечественников, что в интересы Эстонии и ее правительства входит решение церковной проблемы таким образом, чтобы Эстонское государство не втягивали в канонический спор между Константинопольским и Московским Патриархатами. Скажите, Владыко, как вы относитесь к этим заявлениям?
— Начнем с того, что я никогда не говорил, будто не доверяю Эстонскому правительству. Вопрос так и не ставился. Он ставился совершенно иначе. Премьер-министр и руководство Министерства внутренних дел не раз утверждали, что регистрация Эстонской Апостольской Православной Церкви Константинопольского Патриархата необратима, что это уже решенный вопрос, и возвращаться к нему нечего. Но если это так, то кому принадлежит церковное имущество?
— Очевидно, не премьер-министру, не государству…
— Вот именно. Если регистрацию провели так, как ее провели, то правопреемником церковного имущества стала, очевидно, ЭАПЦ Константинопольского Патриархата. Так что возврат имущества, по существу, зависит от нее. И я не знаю, что имеет в виду премьер-министр, когда говорит, что какое-то имущество будет нам возвращено. Ни разу мы не слышали о каких-либо условиях его возврата. Премьер-министр и словом не обмолвился об этом, когда я был у него на приеме.
Что же касается истины, реального положения дел, то, чтобы понять его, достаточно заглянуть в историю непредвзятым оком. Не хотелось бы утомлять ваших читателей длинным историческим экскурсом, поэтому скажу лишь коротко. Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата является частью Православной церковной канонической структуры, существовавшей в Эстонии с XI века, входившей в состав Рижской епархии Московского Патриархата. В 1920 году Патриарх Московский Тихон своим Томосом дал Эстонской Православной Церкви автономию. И все эти годы, вплоть до 1941 года, Церковь существовала тут совершенно самостоятельно. И это понятно. Известно, каким гонениям подвергалась Церковь в те годы в советской России. Собственно, поэтому в 1923 году митрополит Александр обратился к Константинопольскому Патриарху с просьбой дать ЭПЦ автокефалию, то есть полную независимость, но ее не получил. И по существу, Церковь ничего не связывало с Константинополем. В Уставе Церкви, принятом в 1935 году, ничего не говорится о Константинопольской юрисдикции. А в 1941 году митрополит Александр вернул ЭПЦ под юрисдикцию Московского Патриархата.
В начале 90-х, а если говорить точнее, 8 августа 1993 года, на Соборе ЭПЦ, проходившем в Пюхтицком монастыре, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II вручил ЭПЦ Томос о ее автономии, подтвердив тем самым Томос, дарованный еще Патриархом Тихоном.
В то же время в Таллинне собралась небольшая группа священников и мирян, которые провозгласили созданный в 1950 году в Стокгольме для зарубежных приходов Синод ЭАПЦ «Эстонской Апостольской Православной Церковью в изгнании». Это был церковный раскол…
— Однако сразу же вмешалось государство…
— Да. Антиканоническое начинание небольшой кучки раскольников было поддержано Министерством внутренних дел, зарегистрировавшим эту структуру в качестве единственной в Эстонии Православной Церкви. Эндель Липпмаа, бывший в ту пору министром по европейским делам, написал Константинопольскому Патриарху письмо с просьбой принять эту церковь под свою юрисдикцию, мотивируя это тем, что таково желание большинства верующих, что, как вы понимаете, явная неправда. Большинства здесь не было и нет. С подобным же письмом обратился и Президент Леннарт Мери. А нашу Церковь, оставшуюся в юрисдикции Московского Патриархата и объединяющую более 100 тысяч верующих людей, не регистрируют уже в течение 7 лет. И таким образом отказывают ей в праве на историческое наследие, созданное нашими предками. Так что судите сами.
— А как вы относитесь к Закону о церквах и приходах, принятому парламентом? Он, правда, не провозглашен президентом, но шума вызвал немало…
— Закон, конечно, направлен именно против нашей Церкви. Но так уж получилось, что он «захватил» и другие конфессии, что не могло, очевидно, не вызвать озабоченность и у них. Я никак не могу понять эти обвинения, которые приходится слышать, что-де наша Церковь — это «рука России в Эстонии», что через нас, через Московский Патриархат, Россия-де хочет влиять на Эстонию. Все это неправда, просто досужие домыслы. Я бы сказал, что это наши руки протянуты к России, к исторической родине многих живущих здесь людей. Мы ищем там поддержку в нашей духовной жизни. Наши паломники стремятся в Троице-Сергиеву Лавру, в Оптину Пустынь и другие святые для нас места. Вот сейчас вернулся из Печор хор «Радуга». И надо видеть, каким душевным подъемом, какой надеждой и радостью горят глаза этих девочек.
— Министерство внутренних дел предложило Вам принять для Церкви Устав, разработанный чиновниками этого министерства. Как вы расцениваете подобное предложение, Владыко?
— Мне кажется, это беспрецедентный случай. Как можно вообще предлагать нечто подобное? Это лишний раз доказывает, что государство напрямую вмешивается в дела Церкви, в ее внутреннюю жизнь, диктует правила, по которым Церковь должна жить. А ведь у нас светское государство, и по законодательству Церковь отделена от государства.
К тому же в этом предлагаемом нам Уставе есть целый ряд положений, совершенно не приемлемых для нашей Церкви. В нем даже слово «митрополит» вообще отсутствует.
Должен сказать, что после всех этих долгих и трудных лет борьбы за Устав нашей Церкви, который должен был быть зарегистрирован, мы наконец-то как будто совсем договорились с Департаментом по делам религий. У его директора уже не было никаких претензий к нашему последнему тексту Устава. И даже в печати уже появилось сообщение, что препятствий к регистрации больше нет. А на следующий день узнаем, что министр опять отказывает нам в регистрации, что наш Устав опять почему-то не годится. Так как же это понимать?
И ясно, что Синод ЭПЦ МП пришел к выводу, что возражения Министерства внутренних дел по поводу нашего Устава носят не юридический, а политический характер.
— Говорят, что люди собираются пойти крестным ходом в поддержку Церкви. Скажите, Владыка, насколько вероятен крестный ход в этой ситуации?
— Ну, крестный ход всегда возможен. Я, например, только на днях говорил с настоятелем Печерского монастыря. В течение всего года они отмечают 500-летие мученической кончины игумена Корнилия Печерского. И в день памяти Печерских святых как раз устраивают крестный ход вокруг монастыря. С мощами…
Я хотел бы напомнить, что крестный ход — это не политическое действо, не демонстрация, не пикет. Это молитва. Крестный ход устраивается в поддержку религиозного чувства, духовных настроений людей. Так это и надо понимать. Крестный ход всегда уместен и никогда не может противодействовать законам страны.
— А все-таки как вы оцениваете действия русских политиков, общественных организаций в поддержку Эстонской Православной ЦерквиМосковского Патриархата?
— Эта поддержка для нас очень важна. Хорошо, что по поводу Закона о церквах сделал заявление Совет церквей. Очень важно, что в Гааге обсуждались эти вопросы. В Страсбурге поднят вопрос о Церкви. Европейская общественность откликается на нашу проблему.
Что же касается русских политиков, то, конечно, хотелось бы более активной поддержки, более реальной. Тот промах, который совершили русские политики при голосовании Закона о церквах, был для нас, по сути, ударом. Премьер-министр весьма активно пользуется этим промахом. Хотя уже после они сделали ряд полезных шагов, выдвинули ряд дельных предложений по разрешению нашей сложной ситуации. Но хотелось бы более скоординированных действий. В парламенте ведь есть депутатская группа «Православие». Печально, что в ней, как видно, не хватает единодушия. Было бы больше пользы, если бы они действовали сообща, невзирая на принадлежность к разным партиям. Давайте же мы будем едины, мы все, русские люди, верующие и неверующие.
— А средства массовой информации, в частности, русские газеты, на ваш взгляд, помогают?
— Очевидно, стремятся помочь. Некоторые и помогают… Хотя должен сказать, что печалит, тревожит некая враждебность, противостояние между политическими партиями, выливающееся порой на страницы газет. Я не могу и не хочу входить в тонкости борьбы между партиями, но если они используют ситуацию с Церковью в каких-то своих целях, это очень и очень печально. К тому же смущает порой и тональность споров, форма выражения. Почему-то в последнее время моим именем вообще стали широко пользоваться. Вот одна из русских газет недавно сообщила, будто бы я благословил какое-то образованное здесь мальтийское общество. Но я этих людей не только не благословлял, я их не видел и с ними не разговаривал. И уж тем более не заинтересован ни в каком мальтийском ордене. Никакого отношения к нашей Православной Церкви все это не имеет, и я вообще не знаю, зачем и кому нужна эта игра.
— А как, по-вашему, разрешится эта ситуация с Церковью?
— Она должна разрешиться. Ведь нас большинство. Нас поддерживают и эстонцы. Их много. Они принципиально стоят на позиции подчинения Московскому Патриархату. В эстонской прессе тоже уже звучали мысли, что хватит этой борьбы с Православной Церковью, это не нужно, это не выгодно Эстонскому государству. Это плохо сказывается на его имидже.
Беседу вела обозреватель Нелли Кузнецова