«Телеинтервью Митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла программе “Подробности” (РТР 12 марта 2001 года)

СМОЛЕНСКОГО И КАЛИНИНГРАДСКОГО КИРИЛЛА ПРОГРАММЕ “ПОДРОБНОСТИ” (РТР 12 марта 2001 года)

Ведущая Татьяна Алдошина: Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл только что вернулся из Смоленска, где состоялись торжества по случаю 25-летия его архиерейского служения. Четверть века митрополит Кирилл служит Русской Православной Церкви. Сегодня он гость программы “Подробности” и находится в нашей студии. Здравствуйте, Владыко.

Митрополит Кирилл: Здравствуйте.

— Мой первый вопрос к Вам будет таким. Известно что сегодня Патриарх Московский и всея Руси Алексий II встречался с Президентом Ирана С.М.Хатами. Что можно было бы рассказать об этой встрече?

— Это очень важная встреча. Русская Православная Церковь в течение нескольких последних лет ведет интенсивный диалог с Ираном. Как известно, Иран — религиозное государство, где принципы веры положены в основу развития общества. С другой стороны, Иран — современное государство, которое сталкивается с теми же проблемами, с которыми сталкиваются любые другие страны. И нам было очень интересно понять основные идеи, которыми иранцы вдохновляются, соединяя современную государственную жизнь с религиозными принципами. Кроме того, нас интересуют перспективы Ирана, его видение мира, современного общества и глубокая приверженность религиозным ценностям.

Несколько лет тому назад Русская Православная Церковь предложила начать диалог с иранскими мусульманами, и в результате была создана Совместная комиссия «Ислам-Православие». Уже состоялось несколько коллоквиумов этой комиссии, результаты которых мы оцениваем весьма позитивно. Хотелось бы отметить, что уровень исламского богословия в Иране очень высок, что влияет положительно и на уровень нашего диалога.

— Владыко, быть может, я неверно выражусь, и тогда простите мне невольную ошибку. У России немалый опыт взаимодействия государства и религии. Что в данном случае мы могли бы почерпнуть из опыта других? Ведь Церковь наверняка хотела бы, чтобы в нашем светском государстве было больше православных людей.

— Что-то Россия может почерпнуть из иранского опыта, хотя, конечно, у наших стран очень разные судьбы. Равно как и различно в принципе отношение ислама и христианства к государству, к политике. Известно, что ислам весьма существенно включен в государственное устройство и тесно взаимодействует с политическим миром. Христианство в этом отношении сохраняет более значительную дистанцию. Но, безусловно, есть и нечто общее, что присутствует и в одном случае, и в другом.

— Происходящие в последние годы перемены во взаимоотношениях Церкви и государства в России столь кардинальны, что возникла потребность осмыслить их в специальном церковном документе, подобного которому в нашей истории доселе не было, — “Основах социальной концепции”. Скажите как руководитель коллектива разработчиков “Основ социальной концепции”, что нового привносят ее положения в систему отношений Церковь — государство, Церковь — общество, Церковь — верующие и неверующие?

— “Основы социальной концепции Русской Православной Церкви” были приняты на Юбилейном Архиерейском Соборе в августе прошлого года. Этот документ — результат шестилетней работы группы ученых, богословов, православных общественных деятелей. В итоге создан документ, в котором содержатся ответы Церкви на наиболее фундаментальные и острые вопросы, которые ставит перед православными христианами современная жизнь.

— В том числе и такая проблема. Насколько мне известно, в документе есть положение, согласно которому Церковь может призвать верующих к гражданскому неповиновению в случае, что если государство понуждает их к совершению греховных деяний. Как это понять? Каков может быть механизм подобной коллизии в реальной жизни?

— Подобное неоднократно имело место в христианской истории, и речь здесь идет о том, чтобы сформулировать и очертить некие границы лояльности христианина по отношению к государству и светской власти. Мы исходили из опыта истории. Ведь все гонения, воздвигавшиеся властью против древней Церкви, были, в конечном итоге, реакцией тогдашнего языческого государства на религиозное неповиновение христиан. Ибо господствовавшая идеология Римской империи требовала, чтобы граждане воздавали божеские почести императору, прославляли его культ.

— Но каким образом эта ситуация может быть актуализирована в наши дни?

— Мы говорим о том, что древнеримская государственность того времени нуждалась в некоей идеологической общности, которая одновременно выполняла бы функции связующей идеи для народов, проживавших на огромных пространствах империи, и обеспечивала бы функционирование колоссальной государственной машины. Такой идеей был культ императора. Христиане же заявляли: “Поклоняться императору и воздавать ему божеские почести нам не позволяют религиозные убеждения”. Их убеждали в необходимости принести жертву перед изваянием правителя, украсить его венком, воскурить перед ним фимиам. Они отвечали отказом. Это и было гражданское неповиновение.

— То есть буквальное следование заповеди “Не сотвори себе кумира”, только применительно к гражданской позиции?

— Да. Ибо христианин просто не имеет права отречься от своей веры. В “Основах социальной концепции” об этом ясно сказано: только в том случае, если государство вынуждает человека отказаться от веры во Христа Спасителя, или призывает верующего к прямому греху, или принимает законы, в основу которых положены принципы, противные христианскому, а значит, и общечеловеческому нравственному кодексу. Только в этих случаях гражданин может заявить о своем неподчинении подобным требованиям государства.

— Понятно. Существует также проблема индивидуального номера налогоплательщика. Известно, что Церковь имела некоторые возражения по этому вопросу. Наблюдатели даже говорили о том, что впервые за многие годы Русская Православная Церковь выступила в защиту гражданских прав, отказываясь принять идею ИНН. Как можно это прокомментировать?

— Проблема заключается не столько в самом этом номере, сколько в том, что некоторые люди очень встревожены. Они полагают, что номером будет заменено имя, которое человеку дается при крещении. Некоторые даже связывают введение ИНН чуть ли не с пришествием антихриста и с приближением конца света. Конечно, номер как произвольная комбинация цифр не может ни спасти, ни погубить человека. Поэтому проблема не в том, что каждому налогоплательщику планировалось присвоить свой учетный номер, а в том, что новые технологии дают возможность достаточно жесткого контроля за человеческой личностью.

— Было ли достигнуто взаимопонимание Церкви с налоговыми органами, найден ли какой-то компромисс между Церковью и государством?

— Да. Во-первых, государственные органы заявили о готовности присваивать номер не личности, против чего Церковь возражала, а документу. То есть речь уже будет идти о номере налогового досье, номере налоговой карточки. Ведь если у нас есть номера на медицинских карточках в поликлинике, то почему не быть номеру на нашей карточке в налоговой инспекции?

— Хорошо, это понятно. Еще один вопрос — об имущественных отношениях. Существует ли такая проблема в церковно-государственном диалоге? Правда ли, что Церковь намерена требовать возвращения исторически принадлежавшей ей собственности? При этом идет ли речь о земле или только о церковных строениях? И с кем именно ведутся переговоры на эту тему?

— До революции Церковь владела весьма значительной собственностью. Однако сейчас речь не идет о возвращении этой собственности в полном объеме, ибо в этом случае пришлось бы изъять из хозяйственного оборота огромный сектор современной экономики. Церковь же никогда не пойдет ни на какие действия, которые потенциально могли бы осложнить экономическое положение страны и народа. Речь о другом. В рамках социального служени Церкви у нее есть конкретные программы, например, в области образования или средств массовой информации. Ведь нас постоянно спрашивают: “Почему у Церкви нет своего телевизионного канала? Почему нет собственных телепередач, которые мы хотели бы смотреть?”.

— Так у Церкви их и до 17-го года тоже не было…

— Совершенно верно. Только вот сегодня-то такая потребность есть, потому что появилось телевидение. Роль средств массовой информации возрастает, но чтобы делать телевизионные передачи, издавать газеты и журналы, создавать школы, нужны средства. И потому общество должно хорошо понимать следующее. Оно требует от Церкви, и совершенно справедливо требует, чтобы Церковь сегодня пришла к бедным, к обездоленным, к одиноким, к старикам, к сиротам, к наркоманам, к алкоголикам. Но с чем она должна прийти? Ведь не с одним лишь словом утешения? Нельзя прийти в дом для престарелых просто с добрым словом. Нужно ведь еще что-то принести этим людям.

— Простите, что прерываю Вас, Владыко. Мы подошли к проблеме финансирования Церкви, то есть ее экономической независимости. По идее, прихожане должны жертвовать деньги на жизнь Церкви. Как это происходит? У нас ведь прихожане народ бедный…

— И поэтому того, что люди приносят в храм, хватает только на зарплату священникам, поддержание церковных хоров, в лучшем случае, на оплату небольшого текущего ремонтом. Но для финансирования огромных социальных программ, в которых Церковь обязана принимать участие, этих денег, разумеется, недостаточно.

— Коммерсанты помогают? Крупный бизнес помогает Церкви?

— Люди жертвуют. Но здесь возникает еще один сюжет. Знаете такую поговорку: “Кто платит, тот и заказывает музыку”. А Церковь должна быть независимой. Она не может зависеть от экономических кланов и от финансовых групп точно так же, как она не может зависеть от государства.

— Что же в таком случае делать?

— Церковь должна иметь независимые источники финансирования. Совершенно прозрачные. Такие, относительного которых общество выразило бы свое согласие и одобрение. Подобная практика существует во всем мире, когда Церковь получает средства либо от недвижимости, либо от уплаты церковного налога. В этом последнем случае из суммы подоходного налога гражданина согласно его заявлению автоматически происходит отчисление определенного процента в пользу той религиозной организации, которую от хотел бы поддержать и к которой относит себя.

— Владыко, очень коротко если можно. Есть ли понимание со стороны государства хотя бы в том, что касается части подоходного налога?

— Пока еще прямого диалога с государством на эту тему мы не имели, но предполагается, что будет создана комиссия, которая рассмотрит все эти вопросы.

— Еще один очень важный вопрос — отношения Русской Православной и Католической Церквей. В частности, намечается визит Папы Римского в Киев, и я знаю, что Московская Патриархия выступает с некоторыми, так сказать, комментарием протеста.

— Во-первых, мы полагаем, что без приглашения в гости не ходят…

— Вы имеете в виду, что Украина является канонической территорией Русской Православной Церкви?

— Конечно. У нас единая Церковь — на Украине, в России, в Белоруссии. Русская Православная Церковь, ведомая Святейшим Патриархом Алексием.

— А на Западной Украине?

— На Западной Украине тоже присутствует наша Церковь, точнее, присутствовала до недавнего времени. Но потом была националистическими силами полностью разгромлена. Разгромлена физически, и это, кстати, является одной из причин того, почему у нас сегодня столь трудные отношения с Римско-Католической церковью.

— И поэтому визит Папы с согласия нашей Церкви пока невозможен…

— В качестве обязательного условия осуществления такого визита мы предлагаем решить существующие проблемы. Восстановить справедливость. В том числе и на Западной Украине, где люди страдают только из-за факта их принадлежности к Православной Церкви.

— И последний вопрос. Известно, что католики в России довольно активно занимается миссионерской работой, что тоже является частью проблемы болезненных взаимоотношений Москвы и Ватикана. Однако в последнее время говорят, что Русская Православная Церковь также демонстрирует известную готовность к миссионерской деятельности. Так ли это, верно ли мы понимаем ситуацию?

— Вы понимаете совершенно правильно. Традиционно православный священник возглавлял приход, а понятие прихода восходит к слову “приходить”. К батюшке люди шли сами, потому что народ был верующий. Традиции были очень глубоки, но после десятилетий дехристианизации все нужно начинать сначала. Теперь священнику требуется самому идти к людям, а не ждать их прихода. Это и есть миссия. Церковь просто обязана заниматься миссионерской деятельностью в современном российском обществе, мы обязаны выйти за церковную ограду, чтобы самим идти к людям, неся им слово Христовой Истины.

— Владыко, спасибо Вам большое. С Вами было очень интересно говорить. Спасибо.

— Спасибо.

Подробности об “Основах социальной концепции Русской Православной Церкви” и об отношениях Церкви и государства мы узнали сегодня от митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. Митрополит Кирилл был сегодня в студии программы “Подробности”. Всего Вам доброго. До завтра. Интервью вела Татьяна АЛДОШИНА