ДОКЛАД митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата

1. Исполняя свою неизменную, Богом заповеданную миссию спасения человека и приведения его к вечной жизни в Царстве Божием, Церковь Христова существует и действует в контексте динамичной земной реальности. Она разделяет радости и горести людей — как тех, кто составляет ее паству, так и находящихся вне церковной ограды. Вместе с обществом она переживает времена трудностей и времена успешного созидания.

Сегодня многие политические деятели говорят о своем стремлении возродить Россию, ее государственную мощь, восстановить ее в значительной степени разрушенную экономику. Такие намерения сами по себе вызывают понимание и уважение. Однако преодоление затяжного кризиса, поразившего многие стороны жизни нашего Отечества, зависит не только от более или менее успешного разрешения экономических проблем, не только от проведения тех или иных политических преобразований и кадровых перестановок. Пора осознать, что в основе многих нынешних нестроений лежит духовный кризис общества. Можно еще сказать — кризис человеческой личности. Ведь из сердца человеческого исходят злые помыслы (Мф. 15. 19), которые и препятствуют осуществлению многих благих пожеланий, направленных на улучшение общественной жизни.

2. Евангелие Христово способно удовлетворить духовные потребности людей и помочь в определении верных жизненных ориентиров. Много подтверждений тому мы найдем, если обратимся к нашему историческому опыту. Едва ли кто возьмется теперь отрицать особую историческую роль христианских ценностей в формировании самосознания российского народа и его великой культуры, в становлении российской государственности.

Основным провозвестником этих ценностей на протяжении более чем 1000 лет была в нашей стране Православная Церковь. Подчеркивая ее решающую роль в формировании духовно-культурной традиции нашего народа, мы никоим образом не призываем к реставрации той модели церковно-государственных отношений, которая существовала в дореволюционный период российской истории. Ведь и тогда все лучшие люди Церкви, наиболее видные ее иерархи были далеки от того, чтобы идеализировать существующее положение, при котором Церковь, несмотря на свое уникальное значение в формировании духовных основ жизни народа, воспринималась многими как часть государственного аппарата, как Ведомство Православного исповедания.

3. Русская Православная Церковь, как и другие религиозные объединения нашей страны, ныне отделена от государства. Она не играет и ни в коей мере не стремится играть роль какого-то “министерства идеологии”. Ведь принять такую роль означало бы пожертвовать свободой Церкви, которая нам, поверьте, крайне дорога. Однако Церковь не может быть отделена от общества, и она не вправе дистанцироваться от волнующих народ проблем, включая политические. Христианская вера проявляется не только в сфере внутренней, духовной жизни индивидуума; если это подлинная и живая вера, она пронизывает собой и профессиональную, и общественную деятельность члена Церкви, сообщая христианскую мотивацию всем его поступкам.

Не пытаясь выдавать желаемое за достигнутое, должен признать, что еще очень многое предстоит сделать, дабы народ наш научился руководствоваться евангельскими началами в различных областях своей повседневной жизни и работы, дабы верующие возрастали “в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова” (Еф. 4. 13), а Церковь чрез них все более являла бы себя как “соль земли” и “свет мира” (Мф. 5. 13-14), способствуя духовному просвещению и христианизации общества. Вместе с тем уже сейчас общественное влияние Русской Православной Церкви весьма заметно, что явствует хотя бы из социологических опросов, согласно которым большинство населения страны доверяет в наибольшей мере именно ей.

4. К этому обстоятельству, достаточно внимательно присматриваются современные политики. С одной стороны, это внимание политиков к Церкви вполне понятно: они не могут не прислушиваться к общественному мнению, игнорировать духовный и нравственный авторитет Церкви, объединяющей миллионы верующих в России, других странах СНГ и Балтии. Такое отношение, на мой взгляд, следует приветствовать. Вместе с тем совсем другой оценки заслуживают попытки использовать Церковь как инструмент политической борьбы и предвыборной агитации. По мере приближения выборов мы чувствуем, как в центре и в особенности на местах усиливается давление с целью склонить Церковь к политической вовлеченности. Наша позиция остается совершенно ясной и недвусмысленной. Русская Православная Церковь не оказывает политической поддержки никакой партии, никакому избирательному блоку. Она не участвует в политической борьбе.

В то же время мы не видим препятствий к взаимодействию с самыми различными политическими и общественными силами, к соработничеству с любыми людьми — инаковерующими, неверующими, — которые готовы к честному и доброжелательному диалогу с нами. Но это должно быть сотрудничество в конкретных делах, направленных ко благу народа, а не рекламная поддержка чьих бы то ни было частных интересов.

Убежден, что нормой церковно-государственных отношений должно стать активное партнерство на благо общества. В настоящее время взаимоотношения у Церкви с властью как на федеральном, так и на местном уровне складываются в целом успешно. Эти взаимоотношения можно охарактеризовать как партнерство. Осуществляемое в целом ряде сфер общественной жизни: это и социальное служение, и совместный поиск путей укрепления нравственного здоровья общества, и воспитание юношества, и возрождение отечественной культуры, и многое, многое другое.

5. Итак, Русская Православная Церковь приемлет отделение Церкви от государства, но выступает против отделения веры от жизни, а Церкви от общества. В политическом плане это означает необходимость диалога и взаимодействия Церкви и власти в интересах народа. Такая позиция была, в частности, сформулирована на Архиерейских Соборах 1994 и 1997 года. Первый из них заявил о «непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя, какой-либо из существующих политических доктрин, каких-либо конкретных общественных сил и их деятелей, в том числе находящихся у власти». Для нас главное, чтобы государство, каким бы оно ни было по названию и строю, не наполнялось беззаконием и безнравственностью, хаосом или диктатурой. Собор 1997 года подтвердил эту линию, одновременно подчеркнув, что он приветствует «диалог и контакты Церкви с политическими организациями в случае, если подобные контакты не носят характера политической поддержки».

Безусловно, каждый человек, в том числе и священнослужитель, может иметь свои политические убеждения, а также симпатизировать тем или иным политическим партиям. Однако жизнь все больше убеждает нас в справедливости и своевременности решения Архиерейского Собора 1997 года, который посчитал недопустимым вовлеченность священнослужителей в какую-либо предвыборную политическую агитацию, членство их в политических объединениях, уставы которых предусматривают участие в выборах любых уровней. Ведь пастырь должен, по слову апостола Павла, для всех сделаться всем (1 Кор. 9. 22), а это крайне трудно совместитить с партийной принадлежностью, которая обозначает отождествление лишь с одной группой людей и с ее определенными интересами. Что же касается отношения нашей Церкви к политической деятельности мирян, то оно достаточно конкретно выражено в определении Архиерейского Собора 1994 года и дополнено определениями Собора 1997 года, где, в частности, говорится, что для православных мирян допустимо членство в политических организациях, равно как и создание ими таких организаций, “в случае, если последние не имеют в своем составе священнослужителей и ведут ответственные консультации с церковным Священноначалием”.

6. Особую ответственность, по нашему убеждению, Церковь в нынешнее кризисное для страны время несет за сохранение мира и согласия в обществе, раздираемом на части в результате борьбы этнических, партийных и личных интересов. Сплочению общественных сил зачастую мешают не столько различия во взглядах, сколько личные амбиции и интересы отдельных политических деятелей и так называемых “групп влияния”. К сожалению, стремление к власти, столь свойственное нашим политикам, все чаще подталкивает их к нравственно сомнительным действиям, к крайней степени вражды и ожесточения, что отнюдь не способствует благу народа. В этой трудной ситуации нам вверено Господом прежде всего заступничество за слабых и обездоленных, ибо именно с ними, как мы знаем из Евангелия (Мф. 25. 31-46), особо пребывает Господь. Священноначалие Русской Православной Церкви и далее будет делать все возможное, чтобы постоянно напоминать власть имущим, а также всем влиятельным в обществе людям о тяжелой участи тех, кто не получает пенсий и зарплат, о бедственном положении народа, большая часть которого отброшена далеко за черту бедности.

Примирение и единение ради созидания достойного будущего страны, ее духовного и материального благоденствия — вот что, на мой взгляд, должно сегодня стать императивом для всех ответственных государственных мужей и общественных деятелей. Именно к этому призывает их Церковь.

7. Сотрудничество в миротворчестве и в социальном служении представителей различных христианских конфессий представляется мне в этой связи чрезвычайно важным. Мы, последователи Христовы, должны являть добрый пример для наших политиков. И у нас есть для этого твердое основание. Потому что Сам Господь “дал нам слово примирения” (2 Кор. 5. 19), и именно нам, проповедникам Евангелия Христова, вверено благовестие мира. Нельзя недооценивать того, что уже сделано и делается в области совместной работы. Так, ценным инструментом миротворческого сотрудничества является ХМКК.

8. Христианские конфессии России, стран СНГ и Балтии прошли длительный исторический путь сотрудничества и взаимного общения. Для некоторых церквей этот опыт исчисляется веками совместного существования на территории единой страны, для иных это время измеряется десятилетиями. Но, несмотря на известные исторические сложности в межконфессиональных отношениях, в целом, можно говорить скорее о сотрудничестве и мирном сосуществовании, чем о вражде. Так, уже в XVI в. в России присутствуют и мирно сосуществуют с православием представители инославных исповеданий. Со времени же петровских реформ, когда Россия начинает активно взаимодействовать с Европой, контакты с инославием становятся регулярными. В Россию прибывает множество представителей иных конфессий. Армия, флот, управление, наука, медицина, культура – вот сферы повседневного взаимодействия православных россиян с инославными западными европейцами. Этот опыт общения становится школой религиозной терпимости и взаимопонимания. В состав Российской империи начинают входить территории с преимущественно инославным населением, это также способствует развитию модели мирного сосуществования конфессий.

Разумеется, я далек от того, чтобы представлять отношения христианских конфессий в дореволюционное время в розовых тонах. Безусловно, государственный статус Православной Церкви в России и тот факт, что абсолютное большинство граждан принадлежало к Православию, приводил к известной маргинализации остальных христианских конфессий. Некоторым из них пришлось пережить период довольно жесткого отношения со стороны тогдашних властей. Но следует помнить, что тяжесть государственной машины приходилось ощущать также и православным, и для Православной Церкви взаимодействие с Государством было далеко не безоблачным. Тесные объятия государства не только поддерживали, но подчас и душили Церковь. Трагические события 1917 года в корне изменили ситуацию в России. Смерч гонений в наибольшей степени обрушился именно на Православную Церковь, как государственную Церковь Российском империи. Усилия безбожных властей были направлены в первую очередь на ее полное уничтожение. Иные конфессии как представлявшиеся большевистскому режиму менее опасными оказались затронуты гонениями, по крайней мере в первые послереволюционные годы, в существенно меньшей степени. Впрочем, уже в тридцатые годы ситуация изменилась к худшему для всех религиозных общин страны: верюущие вне зависимости от конфессии и религии подвергались массовым репрессиям. Однако, преследования со стороны властей способствовали установлению между верюущими более тесных отношений, ибо все они были гражданами «второго сорта», все страдали от атеистической политики государства. Гонения создавали предпосылки к межконфессиональному и межрелигиозному сотрудничеству, способствовали пробуждению взаимных симпатий и развивали чувство солидарности. В послевоенный период, когда властям потребовалась поддержка со стороны религии на международной арене , эти предпосылки вылились в конкретные формы сотрудничества. Церкви были допущены властью к внешним контактам, дабы служить доказательством миролюбивых намерений советского государства и одновременно стать зримым свидетельством соблюдения международных стандартов в области прав человека, в частности в сфере свободы совести.

Эти привнесенные обстоятельства для самих церквей имели второстепенное значение. Существенным же было то, что христиане, лишенные в то время возможностей для социального действия и свидетельства, обрели в выделенной им государством сфере межхристианских отношений возможность выхода за жесткие рамки ранее определенного им социально-культурного гетто. Межхристианские связи как внутри СССР, так и за его пределами были творчески и сполна освоены церквами.

Мы верим, что разрешение внешних контактов церквей со стороны тогдашних властей, хотя и было продиктовано, в первую очередь, их собственными интересами, состоялось не без воли Божией. И данный от Бога талант был приумножен сторицей. В холодные для Церкви годы Хрущевской оттепели межхристианские связи и внешние связи Русской Православной Церкви позволяли предотвращать закрытие монастырей и храмов, обеспечивали известную меру самостоятельности и независимости внутренней жизни. И именно в эти годы сформировались и окрепли добрые отношения Русской Православной Церкви с инославными из христианских общин Советского Союза.

Я полагаю, что этот опыт общения и сотрудничества чрезвычайно важен и поучителен сегодня для всех нас. Его значение, как представляется, трудно переоценить. Общая беда сплачивает: перед лицом общей опасности, когда в повестке дня стоял вопрос выживания, прежние обиды и недоразумения в отношениях между христианами отошли на второй план. И хотя вероучительные расхождения оставались, но открылась и общая сфера приложения совместных усилий перед лицом враждебного христианству мира.

Период времени после распада атеистический системы характеризовался охлаждением межконфессиональных отношений. Общая беда, казалось, миновала, христиане обрели чаемую свободу, у них открылись широкие горизонты для приложения усилий в самых различных областях внутренней жизни общин. Задачи внутриобщинного строительства оказались повсеместно более приоритетными, чем цель межконфессионального диалога и сотрудничества.

9. Сегодня многие из нас осознают, что все христиане в наших обществах находятся перед лицом сложнейших социально-политических реалий. И дело не только в неясности и неопределенности будущего, неустойчивости складывающейся в последние годы модели общественного устройства, но и в тревожных знаках переживаемого момента.

Так, христиане, принадлежащие к разными исповеданиям, сегодня в равной мере стоят перед лицом острейшего нравственного кризиса, поразившего наши общества, в которых драматически исчезают важнейшие этические ориентиры. Экономический кризис привел к массовому обнищанию населения, приблизившего тысячи людей к грани повседневной и изнурительной борьбы за физическое выживание. Обостряющаяся политическая ситуация привела к вхождению в повседневный обиход клеветы и борьбы компроматов, использованию отвратительных по своей неприглядности и нечистоплотности методов сведения счетов с политическими противниками. Многие средства массовой информации тиражируют стереотипы вседозволенности, жестокости, разнузданности, безнравственности. Растет преступность. В тяжелом положении находится здоровье населения: смертность превышает рождаемость, все шире распространяется наркомания и алкоголизм. Сепаратизм и национальная и рознь приводят к ожесточенным вооруженным конфликтам, в результате которых страдает мирное население. Радикалами и фанатиками предпринимаются попытка «накачать» эти конфликты «кислородом» религиозных эмоций. Все вышеперечисленное стало привычной, но от этого не становящейся менее ужасной повседневной реальностью нашей жизни.

Ключевым понятием нашего времени становится кризис. Слово кризис в греческом оригинале означает «суд». Мир, сползающий в пропасть, возникшую в результате греха и дехристианизации, судится судом Божиим. Но христиане не судят никого. Перед ними стоит задача служения миру. Христиане во всем мире стоят сегодня перед лицом общей опасности и определяемых ею общих задач по противодействию духовному самоубийству мира.

Сегодня они не могут позволить себе роскоши не замечать друг друга в ситуации, когда им противостоит гибнущий по закону плоти мир. Христианские общины стран СНГ и Балтии также призваны объединить свои усилия в области примирения и нравственного возрождения общества, возвысить свой голос в защиту человеческой жизни и человеческого достоинства. Но для того чтобы выполнить эту задачу, они сами должны вступить на путь примиренного сотрудничества. Важным примером и перспективным начинанием в этой области стал ХМКК.

Надеюсь, нынешняя конференция будет способствовать проявлению христианской солидарности, поможет нам лучше осознать общность проблем и задач, которые стоят перед нами.

10. Любовь и верность по отношению к своей религиозной традиции и охранение ее целостности естественны для каждого искренне верующего, к какой бы конфессии он ни принадлежал. Во всяком случае, я могу уверенно сказать это о верующих Православной Церкви. Но если мы вглядимся в нашу русскую историю, то увидим, что православным русским людям в целом никогда не была свойственна враждебность к людям иных религиозных убеждений. Исключение составляют случаи внешней агрессии, сопровождавшейся чаще всего попытками насильственного прозелитизма. И если сдержанность, а порой и подозрительность к инославным проявляются сегодня со стороны некоторых верующих и даже пастырей, то основная причина этого явления, как кажется, заключается в той ситуации, которая была порождена массовым вторжением в наши страны «заморских» миссионеров и псевдорелигиозных проповедников, проповедь которых сопровождалась нередко пропытками откровенного прозелитизма.

11. Говоря о межхристианских отношениях, нельзя не коснуться отношений межнациональных. Православная Церковь учила и учит своих пасомых любви не только к небесному Отечеству, но и к земному. Она благословляет патриотизм, одухотворенный и просвещенный христианской верой, из которой невозможно изъять изначально присущее ей чувство вселенской общности. Церковь — за патриотизм, замешанный на евангельской закваске, а вовсе не на чувстве национальной исключительности и враждебности ко всем, кто на нас не похож. И мы никогда не согласимся, чтобы лжепроповедники национальной ненависти прикрывали свои призывы святым именем Православия. С радостью хочу повторить здесь слова Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, сказанные шесть лет назад на открытии I Всемирного Русского Народного Собора: “Мы, служители Церкви, видим патриотизм не потворствующим порокам народа, но очищающим его, преображающим и тем подвигающим чад Божиих к святости… Мы не будем искать недругов, но с верой и мужеством возродимся духовно, отбросим грех и не устрашимся никого, не устрашимся и злейшего врага рода человеческого диавола”.

12. Сегодня груз повседневных забот и тревог, связанных с кризисным состоянием Отечества, настолько поглощает наше внимание, что порой становится нелегко принимать близко к сердцу то, что волнует другие народы, вовремя откликаться на проблемы общечеловеческого масштаба. А ведь христиане в силу наднационального универсального характера евангельского послания призваны свидетельствовать о Христе всему человеческом роду. Это свидетельство предполагаем чувствительность к проблемам, волнующим не только ближних, но и дальних. Утрата или ослабление этой чувствительности приводят к искажению перспективы. Мы перестаем видеть связь своих домашних проблем с общими тенденциями развития человечества. Празднование великого юбилея Рождества Христова — хороший повод приостановиться и попытаться понять, что же происходит в окружающем нас мире на исходе второго тысячелетия христианской эры и как эти события могут отразиться на жизни наших народов.

13. За последние века в мире сформировалась весьма непростая система взаимоотношений между этносами, государствами, национальными культурами. Возникали и исчезали народы и страны, менялись их пределы, создавались и разрушались международные союзы. К сожалению, обычно эти процессы приводили к кровопролитным столкновениям, наиболее разрушительными из которых стали две мировые войны. Во многих государствах обострялись и внутренние противоречия — межэтнические, социальные, политические.

Вследствие международных и гражданских конфликтов к власти в ряде стран приходили откровенно богоборческие и антихристианские силы, подвергшие верующих суровым гонениям. Мученическое свидетельство стало ярким подтверждением неодолимости христианской веры. Верим, что оно стало основой нынешнего возрождения религиозной жизни и распространения проповеди слова Божия “даже до края земли”.

В середине ХХ века на вооружение США и СССР было принято оружие массового уничтожения, способное положить конец самой жизни на планете. Опасность всеобщей гибели побудила человечество искать пути мирного разрешения различных споров. Созданные к этому времени межгосударственные организации, были призваны служить преодолению конфронтации и мирному решению международных конфликтов. Несмотря на угрозу миру в период «холодной войны», человечеству удалось избежать апокалипсиса третьей мировой, но отнюдь не удалось предотвратить множество мелких войн и военных конфликтов, унесших десятки миллионов жизней. Распад социалистического блока казалось бы создал объективные предпосылки к прекращению глобального противостояния, к установлению прочного мира в Европе и во всем мире, однако действительность свидетельствует об обратном.

14. Во всем мире сохраняются и даже усиливаются межнациональные конфликты, сепаратистские тенденции, противоречия между интересами различных стран и народов. На рубеже тысячелетий ожесточенные локальные войны сочетаются с новыми формами противостояний, в которых давление, агрессия и вмешательство в жизнь народов осуществляются через политические и экономические действия. К сожалению, злая воля, предпринимающая подобные действия, подчас злоупотребляет международным правом и межгосударственными организациями. Мы все чаще становимся свидетелями применения в мировой политике “двойных стандартов”, которые позволяют сильным и богатым странам властвовать над слабыми и бедными. Политическая интернационализация, изначально нацеленная ко благу народов, на деле нередко бросает вызов справедливости, миру, свободной воле человека.

Уходящее тысячелетие было ознаменовано впечатляющим развитием хозяйствования. Научно-технологические достижения, совершенствование производства и торговли помогли людям трудиться более плодотворно, добывая себе и ближним пропитание и прочие земные блага. Однако это не отменило, а иногда даже усилило духовные проблемы, связанные с экономической сферой.

Индустриальный век во многом оторвал людей от почвы, сделав их винтиками производственной машины. Именно он впервые породил непреодолимое социальное неравенство, разделил народы Севера и Юга, тружеников села и города, рабочих и предпринимателей. Разрыв между богатыми и бедными еще более усилился вследствие возникновения самодовлеющей международной финансовой системы, в рамках которой деньги производят деньги, а реальный труд ценится все меньше. Приходится констатировать, что с усилением новейших предпринимательских технологий и глобализацией экономики мир столкнулся с угрозой появления всемогущих центров экономической власти, совершенно не подконтрольных воле народов и даже правительств.

К концу ХХ столетия человек так и не научился жить в гармонии с природой. Бурный рост промышленного производства привел к нещадной эксплуатации окружающей среды, особенно в беднейших странах. Сильнейший удар по экологическим ресурсам нанесли вооруженные конфликты. В результате мир столкнулся с такими тревожными явлениями, как глобальное потепление, нехватка воды и экологически чистой пищи, загрязнение воздуха. Опасное развитие науки и нн\екоторых технологий бросает вызов самой целостности творения. Это в первую очередь относится к экспериментам в области биотехнологии, генной инженерии, клонирования, репродуктивных вариаций.

Истекшее тысячелетие и в особенности его последние века многократно усилили возможности сбора, хранения и распространения информации. Появление книгопечатания, прессы, радио, телевидения, компьютерных сетей, а также развитие транспорта, облегчившее перемещение людей и грузов, — породили феномен информационной и культурной глобализации. Общества стали более многообразными по этническому и мировоззренческому составу. Признавая наличие некоторых положительных аспектов данного процесса, в частности, его содействие научному и культурному обмену, — мы не можем не выразить и своей обеспокоенности рядом его последствий. Так, налицо попытка использовать информационные достижения, дабы утвердить в мире диктат определенных мировоззрений, культур, политических взглядов. Подчас современные средства информации служат главным образом распространению массовой псевдокультуры, эксплуатирующей греховную стихию в коммерческих целях.

Наступление эры внешней свободы, которая постепенно обреталась людьми в течение последних столетий, к сожалению, не сопровождалось укреплением нравственного самовоспитания общества. Разрушение семьи и агрессивная пропаганда половой распущенности вновь погрузили человечество в пучину пороков, погубивших древние языческие народы. Насилие, преступность, коррупция, бесчестье приобрели невиданно изощренные формы и иногда стали восприниматься как “норма” поведения.

Мы не можем не отдавать себе отчета в том, что процесс глобализации, предполагающий максимальное объединение финансовых, политических и информационных ресурсов, несет в себе огромную опасность для всего рода человеческого. Ф. М. Достоевский писал: «Всегда человечество в целом своем стремилось устроиться непременно всемирно» («Братья Карамазовы»). Это стремление обусловлено ложной нуждой в достижении всеобщего покоя и благоденствия путем обеспечения материального благополучия, когда единая человеческая семья сливается в «бесспорный общий и согласный муравейник». Сейчас, в конце ХХ века, мы понимаем всю глубину прозрения Достоевского, однако с уверенностью можем сказать, что процесс еще далек от своего завершения. Некоторые народы продолжают сопротивляться навязыванию общих стандартов, и за это им приходится иногда платить своей кровью и благополучием. Я далек от мысли, что и на Западе люди одинаково принимают положение, при котором прав тот, кто сильнее, как нас пытались в этом убедить мировые средства массовой информации во время бомбежек НАТО в Белграде.

В ответ на вызов глобализации христианам предстоит еще раз доказать евангельскую истину о том, что «не хлебом одним будет жить человек» (Мф.4,4). Ведь Священное Писание ясно свидетельствует, что умереть духовно личность может даже в самых благоприятных материальных условиях. Достаточно вспомнить, например, притчу о Богаче и Лазаре или слова Господа Иисуса Христа: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (Лк. 9,60). Наши народы на собственном опыте убедились, что всякое объединение и всякие усилия только ради хлеба насущного ведут к неизбежному разрушению. Поэтому мы можем прогнозировать, что падение нравственности и бездуховность на фоне глобализации могут привести к вырождению и, возможно, самоуничтожению человечества, ибо «светильник нечестивых угасает» (Пр. 13,9).

Мне представляется, что выходом из тупика материалистических представлений будет возврат к сознанию религиозному, ибо только в перспективе вечной жизни человек может в полноте постичь смысл своего пребывания на земле, перестроить характер своих отношений с ближними и природой. Иными словами, от того, насколько гармоничны отношения человека с Творцом, зависит все многообразие его отношений с тварным миром, зависит само, в конце концов, выживание человеческой цивилизации. Утрата религиозного сознания есть предпосылка деградации первоначальной целостности личности, поврежденной грехопадением и восстановленной вочеловечением Сына Божия; она чревата гибельными последствиями для всего земного шара. Сказанное дает основание утверждать, что XXI век будет либо религозным, либо он рискует стать последним веком человеческой истории.

С момента Пришествия в мир Спасителя наступило предвозвещенное пророками «лето Господне благоприятное». Господь Иисус Христос пришел «благовествовать нищим… исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу» (Лк. 4,18). Вступая в XXI век, все христиане призваны свидетельствовать миру об этом, уготовляя, подобно Иоанну Крестителю, «путь Господу» в сердца людей. Нам необходимо объединить наши усилия ради того, чтобы понятия добра, справедливости и святости имели в жизни людей определяющее значение, дабы жили мы и дети наши (Быт. 43, 8).