Выступление Председателя Отдела Внешних Церковных Сношений Московского Патриархата митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла

Выступление Председателя Отдела Внешних Церковных Сношений Московского Патриархата митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, на пресс-конференции в Даниловом монастыре, 4 марта 1996.

Мне бы хотелось с самого начала развеять один миф, который подхвачен средствами массовой информации. Этот миф сформулирован эстонским правительством, и он звучит так: «Эстонское правительство не вмешивается в церковные дела, и конфликт, возникший в Эстонии, является конфликтом между Константинопольским Патриархатом и Московским Патриархатом, и эстонское правительство не желает вмешиваться в эти дела».

Второй пункт, который я бы тоже отнес к некой мистификации, заключается в следующем: «Эстонское правительство настаивает на необходимости выполнения эстонских законов для всех одинаково. Русская Церковь не является исключением, и она обязана выполнять законы Эстонии». Я бы хотел развеять эти мистификации. Дело в том, что вся проблема возникла из-за позиции Департамента по религиозным делам Министерства внутренних дел Эстонии. Именно эта организация несет всю ответственность за ситуацию, возникшую в Эстонии, и в определенной мере за последующее развитие событий. Я хотел бы напомнить, что до начала 1994 года эстонское правительство однозначно воспринимало архиепископа Корнилия как официального главу Эстонской Православной Церкви. Во всех официальных протокольных мероприятиях на территории Эстонии архиепископ Корнилий фигурировал как глава Православной Церкви. Это было и во время захоронения первого президента Эстонии, это было во время экуменических богослужений, которые совершались главой лютеранской церкви в Эстонии архиепископом Паулом совместно с архиепископом Корнилием, это было и во время официального визита в Эстонию Папы Римского Иоанна Павла II, когда архиепископ Корнилий во всех протокольных мероприятиях с ведома, естественно, и в соответствии с протоколом Эстонского государства принимал участие как глава Эстонской Православной Церкви.

Почему эстонское правительство круто изменило свою позицию? Совершенно очевидно, что в Эстонии постепенно со все большей силой поднималась пропагандистская кампания, направленная на то, чтобы представить Православную Церковь в Эстонии как некую «пятую колонну», «руку Москвы», показать, что эта организация не является эстонской, что она «экспортирована» в Эстонию в результате «оккупации», как выражалось правительство и некоторые средства массовой информации Эстонии.

По всей вероятности, под влиянием этой пропагандистской кампании или под влиянием каких-то иных причин не канонического и не богословского, а политического характера эстонское правительство принимает решение зарегистрировать в качестве официальной Эстонской Православной Церкви не ту церковь, которую она де-факто признавала во главе с архиепископом Корнилием, а так называемый Синод ЭАПЦ в Стокгольме. Этот Синод был создан в результате эмиграции из Эстонии митрополита Александра и группы духовенства. Эта была эмигрантская группировка, которая обеспечивала пастырское руководство над эстонскими приходами вне Эстонии. Известно также, что незадолго перед своей смертью митрополит Александр распустил этот Синод. И, наверно, для этого существовали веские причины, потому что Синод был создан и действовал вопреки Уставу Эстонской Апостольской Церкви, принятом в 1935 году. Согласно этому Уставу, существует определенная процедура избрания Синода, подотчетность Синода Собору этой Церкви. Ни одно из этих условий при создании так называемого Синода в Стокгольме выполнено не было. По всей вероятности, именно это несоответствие нормам церковного Устава 1935 года и послужило причиной, по которой митрополит Александр распустил Синод.

Однако Синод не распустился, продолжал свое существование, но в нем не было ни одного иерарха. Он перестал быть Синодом с точки зрения канонического права и таковым не признавался ни одной поместной Православной Церковью, включая Константинопольскую Церковь и митрополита Шведского Павла, которому были подчинены эстонские приходы в Швеции. Именно этот Эстонский Синод в Стокгольме был зарегистрирован Министерством внутренних дел под наименованием Эстонская Апостольская Православная Церковь в нарушении собственного законодательства Эстонии. Это беспрецедентный случай — государство попирает свой собственный закон, регистрирует организацию, придает ей официальный статус, нимало не беспокоясь о возможных последствиях этого акта. В чем же Эстонское правительство нарушило закон? Оно нарушило его дважды. Согласно закону, существующему в Эстонии и регулирующему деятельность религиозных организаций, может быть зарегистрирована только такая структура, которая является епископальной.

Две Церкви в Эстонии могут быть зарегистрированы как епископальные структуры — Лютеранская Церковь и Православная. Синод в Стокгольме не являлся епископальной структурой: в него входили священник и несколько мирян, и в качестве епископальной синодальной структуры эту организацию признать невозможно. Второе нарушение Закона заключалось в том, что была зарегистрирована церковь, которая имеет центр вне Эстонии. Закон, регулирующий деятельность религиозных организаций в Эстонии, говорит о невозможности регистрации такой церкви. В данном случае была зарегистрирована церковная структура, центр которой находился в Швеции. Регистрация Синода привела к тому, что признана законной была только одна церковная группировка, и она признана в качестве правопреемницы Православной Церкви, существовавшей в Эстонии до войны. Эстонское правительство в ответ на соответствующий демарш с нашей стороны и заявления архиепископа Корнилия, верующих, и духовенства Эстонской церкви, заявило, что для церкви, возглавляемой архиепископом Корнилием, открывается возможность зарегистрироваться под другим именем, то есть как новой организации. Совершенно очевидно, что зарегистрировавшись таким образом, Православная Церковь, возглавляемая архиепископом Корнилием, лишилась бы всяких прав на те храмы, которыми она сегодня обладает. К сожалению, опять-таки в некоторых средствах массовой информации расставляется не совсем правильный акцент, говорится о том, что в основе всего — борьба за собственность, и упоминается какая-то земля, здания, недвижимость. Я бы хотел ясно подчеркнуть: мы не знаем, какой собственностью обладала Православная Церковь в Эстонии до войны, мы не знаем цену этой собственности. Речь идет не о материальном благополучии, не о материальных средствах, речь идет о храмах. И вот если завтра из своих собственных храмов, построенных руками наших благочестивых предков — кафедрального Собора Святого Благоверного Князя Александра Невского в Таллине, Пюхтицкого монастыря, других замечательных храмов, будут изгнаны русские люди, русскоязычные люди, эстонцы, которые продолжают оставаться верными Московскому Патриархату, — свершится вопиющая несправедливость. И чтобы предотвратить эту несправедливость, которая может действительно омрачить отношения между эстонским и русским народами, Эстонская Православная Церковь настаивает на том, чтобы ей была предоставлена возможность зарегистрироваться под ее историческим именем. Теперь я хотел бы перейти к проблеме Константинопольского Патриархата. Великую горечь вызвала в сердцах многих православных русских людей позиция Константинопольского Патриархата. Есть угроза вытеснения православных людей из их храмов. Разрыв сложившийся приходской структуры в Эстонии, разрыв тысячелетней почти связи православных людей с их духовным центром в Москве — с Матерью-Церквью. Совершенно очевидно, что эти деяния никогда бы не могли быть эффективными и никогда не могли бы привести к сколь-нибудь серьезным последствиям, если бы так называемый Синод Православной Апостольской Эстонской Церкви в Стокгольме, зарегистрировавшийся под историческим именем этой церкви, не получил поддержку и признание Константинопольского Патриархата. Если бы со стороны Константинопольского Патриархата была занята твердая, ясная каноническая позиция, то, действительно, мы верим — в ближайшее бы время наступила нормализация положения. Совершенно не случайно, именно поэтому президент и премьер-министр Эстонии обратились с просьбой к Константинопольскому Патриархату оказать эту поддержку. В адрес Константинопольского Патриархата поступили соответствующие просьбы и от группы духовенства, которая поддержала раскол. В этой связи я хотел бы сказать о том, что существуют очень ясные нормы канонического права, которые категорически не допускают вмешательства одной Православной Церкви в дела другой, одного епископа в дела другого епископа. Этим каноническим нормам почти две тысячи лет. Церковь Христова — Православная Церковь — за эти две тысячи лет прожила долгую, сложную историю: менялись цивилизации, политические режимы, изменялась географическая карта Европы и мира, а Церковь сохраняла свое единство, несмотря на все эти катаклизмы, как ни одна историческая организация. Конечно в основе единства бытия Церкви — действие Божие. Церковь — не только исторический институт, но она является мистическим телом Христовым и, уверен, будет существовать по обетованию Спасителя даже до скончания века и врата адовы не одолеют ее. Во многом внешняя историческая сторона жизни Церкви оставалась неповрежденной именно благодаря твердому следованию канонам.

В адрес Русской Православной Церкви обращались представители греческих церквей, находящихся в расколе со своей собственной церковью, так называемые греческие старостильники, среди которых большое количество православных греков. Мы неоднократно получали просьбы от этих старостильников установить с ними молитвенно-каноническое общение, поддержать их и неизменно отвечали отказом на их просьбы. Каждый год в адрес Московского Патриархата поступают просьбы от клириков, в том числе и Константинопольской церкви, защитить их, принять их в нашу юрисдикцию. И эти прошения не рассматриваются именно в силу канонов, которыми управляется Церковь и которые категорически запрещают одному епископу вмешиваться в дела другого епископа. Единственная власть, которая существует в Православной Церкви для решения возникающих между церквами проблем — это власть Собора всей полноты Православной Церкви. Константинопольский Патриарх, грубо попирая каноны, вмешался в ситуацию в Эстонии, и поддержал раскольническую группу. Я говорю о раскольнической группе именно потому, что, согласно канонам, группа отделившихся от епископа священников называется «раскольническим обществом, отделившимся от архипастыря», и подлежит запрещению в священнослужении согласно существующим канонам.

Действуя на основании канонов, владыка Корнилий запретил девять священнослужителей, которые незаконно отделились от него в священнослужении. Именно они, находящиеся под запрещением, в нарушении канонов были приняты в общение Константинопольским Патриархатом. Константинопольский Патриарх принял в свое общение эту группу и, вопреки канонам, на территории Русской Православной Церкви учредил свою собственную юрисдикцию. Чем же объясняет свои поступки Константинопольский Патриарх? В первую очередь, историческим существованием своей юрисдикции на территории Эстонии в течение 17-ти лет (от 1923 года до 1940 года), а также просьбой Эстонского правительства и части православного духовенства. Но 17-летний период пребывания Эстонской Церкви в юрисдикции Константинопольского Патриархата был временной мерой, которая была осознана таковой Святейшим Патриархом Константинопольским Димитрием в 1978 году и этот Патриарх отменил, признал недействительным Томос Патриарха Мелетия IV от 1923 года, который вводил Эстонскую Церковь в юрисдикцию Константинополя.

Заметим, что Патриарх Мелетий сделал это без соблюдения канонической процедуры, без согласия Патриарха Тихона. Единственным извинением для этого поступка был тот факт, что Патриарх Тихон находился в тюрьме, а Русская Церковь в полной изоляции, ибо тогда имело место широкомасштабное гонение на Русскую Церковь и у нее не было возможности осуществлять пасторское попечение об Эстонии. Патриарх Мелетий сознавал, что эта мера вынужденная, и в его Томосе ясно просматривается этот мотив. Он как бы простирает свою юрисдикцию только потому, что невозможно для Матери Русской Православной Церкви осуществлять было в то время юрисдикцию над Эстонией. В течение последних 50-ти лет Эстонская Церковь находилась в составе Русской Православной Церкви, решение о вхождении в юрисдикцию было принято Синодом Эстонской Православной Апостольской Церкви под председательством Митрополита Александра, который обратился с соответствующей просьбой к Патриаршему Местоблюстителю Митрополиту Сергию в 1940 году.

И как известно, никогда в отношении канонической принадлежности Эстонии к Русской Православной Церкви не возникало никаких проблем между Русской Православной Церковью и Константинопольским Патриархатом. Вторая причина, которой Константинополь объясняет свои действия — просьба, обращенная к нему Эстонским правительством и группой эстонских священников. Сам факт реакции на эту просьбу является поступком антиканоническим. Можно себе представить гипотетически такую картину: представьте себе, что десятки тысяч русских, осевших сегодня в Стамбуле, обратятся к Русской Церкви с просьбой организовать епархию на территории Турции. Ну, а представьте себе, если турецкое правительство выразит согласие с этим пожеланием русских? Будет ли правомочен Московский Патриархат, ссылаясь на просьбу своих верующих людей, «не оставляя их в беде», как об этом говорит Константинопольский Патриарх в отношении эстонцев, пойти на такой шаг? Заверяем вас: никогда и ни при каких условиях Русская Церковь не вторгалась и не будет вторгаться в каноническую территорию другой Поместной Церкви — кто бы ее об этом не просил. Сделать так — значит разрушить единство Православия. Я бы хотел сказать с печалью о том, что произошло в результате этих действий Константинополя. 20-го февраля принимается решение в Константинополе и в течение двух дней хранится в тайне.

Только 22-го числа на пресс-конференции в Эстонии объявляется о создании Эстонской Апостольской Православной Церкви в юрисдикции Константинопольского Патриарха. Нас об этом даже не уведомляют, мы узнаем из средств массовой информации, из сообщений финского и эстонского телевидения и от наших представителей в Эстонии и Финляндии. 22 февраля — в то время, когда происходила пресс-конференция, Священный Синод имел свое заседание и обратился к Патриарху Константинопольскому с убедительной просьбой воздержаться от радикальных действий, потому что они могут привести к прекращению общения. Мы послали срочную телеграмму утром 22-го числа, и не получили на нее ответа. 23-го февраля на своем заседании Синод, который получил неофициальным путем текст Деяний Константинопольского Патриархата, но который так и не получил официального уведомления от Константинополя, принимает решение о приостановлении канонического и молитвенного общения с Константинопольским Патриархом и с Финской Православной Церковью, поскольку руководитель Финской Православной Церкви архиепископ Иоанн принимал активнейшее участие через своих клириков в подготовке этого деяния. Он физически вторгся на каноническую территорию Русской Православной Церкви в Таллине, участвуя в богослужении, присутствуя при богослужении и участвуя в пресс-конференции, и согласился принять на себя пост Предстоятеля Эстонской Апостольской Православной Церкви в юрисдикции Константинопольского Патриархата. Последнее обстоятельство вызывает особую горечь Русской Православной Церкви, потому что в течение последних 50-ти лет огромными трудами с обеих сторон на самом высоком уровне, и на уровне духовенства и мирян созидались замечательные отношения между Русской Православной и Финской Православной Церковью. Апогеем в развитии этих отношений был визит Святейшего Патриарха Алексия в Финляндию в сентябре 1994 года, открытие памятника погибшим воинам в Суомуссалми и речь Патриарха, в которой он выразил церковную оценку событий так называемой «зимней войны», подчеркнул огромную роль церковного фактора в изменении отношений между нашими народами.

Действие архиепископа Иоанна, несомненно, наносит огромный ущерб отношениям и между нашими церквами, и между нашими народами. Теперь я хотел бы сказать о причине, почему Русская Православная Церковь пошла на этот шаг. Это — вынужденная мера, которую мы приняли с великой печалью и скорбью. Для того, чтобы пойти на нее, нужны чрезвычайно веские причины. К сожалению, такие причины налицо. Учредив раскольническую юрисдикцию и взяв в свое общение запрещенных клириков, Константинополь практически создал параллельную раскольническую юрисдикцию в Эстонии. Поскольку клириками этой юрисдикции являются запрещенные архиепископом Корнилием священнослужители, как молитвенного и канонического общения между нашим клиром в Эстонии и клиром, находящимся теперь в юрисдикции Константинополя в Эстонии, по каноническим нормам быть не может. Нельзя служить с клириками, запрещенными и антиканонически взятыми в другую юрисдикцию. Поэтому деяние Константинополя разрушило молитвенно-каноническое общение в Эстонии. Константинопольский Патриархат несет ответственность в полной мере за прекращение молитвенно-канонического общения в Эстонии.

А теперь возникает вопрос — если часть Церкви, в данном случае находящейся в Эстонии, часть Русской Церкви не может иметь молитвенно-канонического общения с частью Константинопольской Церкви, также находящейся в Эстонии, то это означает, что вся Церковь не может иметь общения, вся Русская Церковь — с Константинопольской Церковью. Не могут общаться у чаши Господней два Патриарха, когда два епископа, принадлежащие этим Церквам, не будут общаться на месте. Поэтому мы бы хотели подчеркнуть, что это не Московский Патриархат прекратил молитвенно-каноническое общение с Константинополем. Константинопольский Патриарх, не объявляя об этом, де-факто прекратил молитвенно-каноническое общение с Русской Церковью на территории Эстонии, а значит и между Церквами. Мы отдаем себе отчет в том, насколько опасна эта ситуация.

Мы не хотим раскола в Православии и предупреждали об этом Константинопольского Патриарха, неоднократно буквально умоляли его не идти на этот шаг, со смирением, с любовью, может быть даже с чрезмерным смирением в этой ситуации. Это было сделано устно во время наших переговоров с Константинопольским Патриархатом 3-го января в Стамбуле, это было сделано письменно и от имени Святейшего Патриарха, и от имени Священного Синода, и Епископата Русской Православной Церкви. В решении Синода значится, что приостановлены отношения с Константинополем до решения Архиерейского Собора. Окончательное решение будет принято нашим Архиерейским Собором, и нам остается только молиться и трудиться, чтобы до созыва этого Собора ситуация была изменена радикальным образом к лучшему, чтобы избежать окончательного разрыва отношений <…>. Статистика гласит о том, что абсолютное меньшинство православных сегодня восхотело воссоединиться с Константинополем. Это еще раз свидетельствует о том, что искусственно создан конфликт и искусственно созданы предпосылки для перехода эстонских православных в юрисдикцию Константинопольского Патриархата. Тем не менее Московский Патриархат отдавал и отдает себе отчет в том, что могут в Эстонии быть и, наверное, есть люди, которые искренне хотели бы перейти в юрисдикцию Константинопольского Патриархата. В нормальных условиях с такими людьми нужно просто пастырски работать и увещевать их не разделять церковное тело. Если бы с этими людьми пастырски работали и наши священнослужители, и представители Константинопольского Патриархата, наверное, эти священнослужители сняли свои просьбы.

К сожалению, со стороны Константинополя не последовало таких увещеваний, и на сегодня остается фактом то, что есть православные клирики и миряне, которые бы хотели перейти в юрисдикцию Константинополя. Сознавая этот факт, представители Московского Патриархата на переговорах в Константинополе 3 января предложили компромиссное решение вопроса, которое сводилось к следующему. Все приходы православные в Эстонии должны быть зарегистрированы государством — все. За каждым приходом должно быть оставлено право на его приходское здание. И пусть приходы сами решат, в какой юрисдикции они хотят быть. Если в условиях равных возможностей, которые должно обеспечить эстонское правительство, будут приходы, которые пожелают перейти в юрисдикцию Константинополя, то Московский Патриархат готов каноническим путем, предоставляя «отпускную грамоту», передать эти приходы в Константинопольский Патриархат, соответствующим образом договорившись о пасторском окормлении этих приходов. Вот наша позиция. Она отвечает свободному волеизъявлению людей, она находится в полном соответствии с реализацией принципов прав человека и религиозной свободы. И эта позиция могла бы быть реализована при одном условии, если правительство Эстонии обеспечит равные права для всех православных верующих. К сожалению, этого нет. Эстонское правительство отказывается до сих пор обеспечить равные права для своих верующих православных.