Митрополит Кирилл: «Мы выступаем против того, чтобы в нашей стране принимались законы, которые поощряли бы грех и объективно содействовали бы его распространению среди людей»

Обсуждению итогов Х Всемирного Русского Народного Собора была посвящена передача «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым», показанная телеканалом НТВ 16 апреля 2006 года.

На вопросы ведущего и зала отвечал председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Ниже приводится текстовая версия диалога, состоявшегося в телестудии.

Ведущий: Владыко, без преувеличения можно сказать, что после Вашего выступления на Х Всемирном Русском Народном Соборе все газеты оказались заполнены комментариями по поводу высказанных Вами идей. Что Вас больше всего огорчает в этих откликах?

Митрополит Кирилл: Прежде всего, конечно, многое радует. Радует то, как общество отреагировало на сам этот идейный посыл, обращенный к нему, и такой интерес сам по себе уже заслуживает положительной оценки. А огорчает то, что в отрицательных оценках оказалось очень мало концептуального интеллектуального начала. В критике преобладали эмоции, причем эмоции достаточно непривлекательные. Чаще всего в этих немногих негативных комментариях мне лично и Собору в целом приписывалось то, чего мы даже не имели ни в уме, ни в намерениях.

Ведущий: То есть Ваши оппоненты подозревают Вас в том, чего на самом деле не было?

Митрополит Кирилл: Подозревают прежде всего в том, Собор якобы исполнял некий идеологический заказ российского политического руководства, совершенно игнорируя то обстоятельство (а может быть, просто не ведая о нем), что моя первая статья по этой проблематике была опубликована в «Независимой газете» еще в 1998 году, и с тех самых пор по инициативе Церкви в нашем обществе идет весьма содержательный интеллектуальный диалог о соотношении человеческой свободы, прав личности и нравственных ценностей. Этот разговор важен не только для России, но и для очень многих других культур и цивилизаций, ибо от того, как мы этот вопрос решим, в конечном счете зависит будущее рода человеческого. Сумеют ли разные цивилизационные модели развиваться в мире и согласии, обогащая друг друга, или мы встанем на путь цивилизационных войн.

Ведущий: А в чем состоят те цивилизационные ценности, которые Вы не приемлете?

Митрополит Кирилл: Есть проблема одностороннего прочтения идеи человеческих прав и свобод, и, на наш взгляд, подобное прочтение сегодня становится доминирующем, по крайне мере, в теории и практике ряда влиятельных международных институций. А поскольку европейские организации оказывают влияние на формирование российского правового пространства, то есть опасение, что неверным, с нашей точки зрения, прочтением идеи прав и свобод в дальнейшем будет определяться неправильное и потенциально опасное развитие законотворческого процесса в России.

Поясню, о чем идет речь. К сожалению, современная либеральная интерпретация идеи неотъемлемых прав и свобод индивидуума исключают принцип личной нравственной ответственности. Получается, что имеется корпус общественно признаваемых прав и свобод, а нравственная ответственность – это частное дело и индивидуальный выбор отдельного человека. Мы видим в этом определенную опасность. Потому что если человек реализует свою свободу вне нравственной системы координат, то это может быть чревато для него самого и для общества довольно страшными последствиями.

Ведущий: Владыка, но для того, чтобы этого не произошло, есть закон, который ограничивает беспредел свободы. Ведь не случайно свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Поэтому ведь и уголовный кодекс не оперирует понятиями нравственными…

Митрополит Кирилл: Есть проблема, проистекающая из реалий нашей жизни. Если только уголовный закон и только угроза санкций извне являются ключевыми факторами, определяющим состояние человеческого общества, то это означает почти стопроцентный проигрыш. Потому что не имеющий нравственной мотивации человек может с легкостью безнаказанно творить беззаконие, ускользая от наказания, а порой и умудряясь формально прикрывать свое беззаконие авторитетом закона.

Ведущий: С этим я согласен. Но тогда возникает вопрос: надо ли что-то, с Вашей точки зрения, менять в законах или необходимы изменения в системе воспитания?

Митрополит Кирилл: В первую очередь — изменения в системе воспитания.

Ведущий: Кое-кого встревожило, что адресатом вашего послания может быть законодатель. Этим людям показалось, что речь может идти в том числе и о возвращении репрессивных статей. То есть очевидно, что любой верующий человек — неважно, к какой именно религии он принадлежит, если он монотеист, то это означает, что он не приемлет и почитает грехом и гомосексуализм, и многое другое…

Митрополит Кирилл: Например, эвтаназию…

(Аплодисменты в студии)

Ведущий: Да, эвтаназию — ныне, к сожалению, достаточно популярное заблуждение. Но если мы говорим о том, что необходимо вернуть статью в Уголовный кодекс, то здесь уже возникают вопросы.

Митрополит Кирилл: Боже упаси. Если бы Церковь призвала бороться с грехом при помощи меча, то это было бы очень опасное предложение. И если бы митрополит выступил с такой идеей, то ему следовало бы уйти.

Ведущий: То есть Вы ни для кого не требуете поражения в правах?

Митрополит Кирилл: Мы не требуем поражения в правах. Но мы выступаем против того, чтобы в нашей стране принимались законы, которые поощряли бы грех и объективно содействовали бы его распространению среди людей. Потому что если принимается закон, который предоставляет человеку возможность свободно действовать, исходя из его греховных поползновений, и если этот закон легализует то, что порицается моралью, то это становится приглашением ко греху, оказывает колоссальное негативное воздействие на личность и общественное сознание, делая им прививку вседозволенности. (Аплодисменты в студии).

Ну, и кроме того, если посмотреть, как применяется сегодня соответствующее законодательство в ряде западных стран… Гомосексуальные браки приравниваются к обычным брачным союзам. Так называемые «супруги» получают право воспитывать детей, усыновлять и удочерять сирот, получают материальную поддержку от государства, да и во всех остальных отношениях традиционный брак и гомосексуальный союз уравниваются.

Мы против такого положения вещей, потому что оно означает разрушение системы нравственных координат, которая искони строится на представлении о моральном императиве и базируется на нравственной традиции человеческого рода. А эта нравственная традиция сформирована всеми великими мировыми религиями, которые не расходятся в основных принципах своего нравственного послания. (Аплодисменты в студии).

Ведущий: Владыко, в последнее время, стали распространенным делом нападки на правозащитников, что вызывает известные опасения. Получается, что правозащитник — это такое воплощенное зло, пытающееся на деньги западных спецслужб разложить Россию. И это очень далеко от истины. Не смущает ли Вас такая прямолинейная аналогия: стоило только властям ударить правозащитников по одной щеке, как тут же Собор добавляет им по другой…

Митрополит Кирилл: Дело в том, что Собор не ударяет по правозащитникам. Собор вовсе не заявлял, о необходимость упразднения правозащитных организаций, а Церковь совсем не претендует на то, чтобы через Собор заниматься правозащитной деятельностью. Собор предлагает взаимодействие с правозащитниками, диалог с правозащитниками. Потому что защита прав человека — действительно важное дело.

Благодаря тому, что в последнее время произошла некая маргинализация правозащитного движения, в большинстве нашего народа сложилось устойчивое отрицательное отношение к правозащитному движению. И поэтому тот факт, что Собор поставил правозащитную тему в центр своего внимания, я думаю, является огромной услугой правозащитному движению. И если до нынешнего Русского Народного Собора тема защиты прав человека была актуальной для определенных и весьма незначительных групп в нашем обществе, то Собор поставил эту тему как очень важную общенациональную задачу.

Разве может быть иначе после событий в Челябинске и после того, что повсеместно происходит на улицах наших городов, что мы видим в детских учреждениях, в отношении сирот и пожилых людей, что происходит с любым человеком, когда он сталкивается лицом к лицу с мощной и непробиваемой бюрократией… Можем ли мы построить справедливое, мирное, удобное для жизни общество, если будет игнорироваться человеческое достоинство, если мы будем позволять, чтобы многообразные бюрократические структуры, в том числе и государственные, попирали и разрушали достоинство личности? Сегодня Церковь обращается к обществу с сильным посланием. Нам нужно защитить достоинство человека.

В чем мы, может быть, расходимся с некоторыми правозащитниками? Все согласны в том, что права человека призваны обеспечить защиту его достоинства. Но мы идем дальше и ставим вопрос: а может ли быть достоинство безнравственным? Существует ли безнравственное достоинство?..

Ведущий: Звучит довольно необычно. Понятие достоинства уже подразумевает некое нравственное начало…

Митрополит Кирилл: Разумеется. Поэтому мы и говорим: если человеческое достоинство есть нравственная категория, то как же можно нравственность оторвать от прав, которые призваны обеспечивать защиту и реализацию этого достоинства? Как могут существовать права человека вне системы нравственных ценностей? (Аплодисменты в студии).

Ведущий: Ответ здесь очевиден. Вопрос в том, какова эта система ценностей, то есть кто ее выстраивает.

Митрополит Кирилл: Я думаю, существует объективный критерий в определении добра и зла. Если бы его не существовало, поверьте, не существовало бы человеческой цивилизации, и мы с вами здесь не стояли бы. Люди перегрызли бы друг друга, как скорпионы в банке.

Ведущий: Что это за объективный критерий?

Митрополит Кирилл: Если совсем коротко сказать — Десять заповедей. Те самые, которые Бог вручил Моисею на Горе Синай. И с какими трудностями ни сталкивалась бы наша цивилизация в своем развитии, до тех пор, пока этот корпус нравственных требований сохраняется в роде человеческом, пока он подпитывает нашу культуру, пока он поддерживает наше общество, — они остаются жизнеспособными. Но если мы разрушим этот нравственный закон, да еще, основываясь на идее прав и свобод, предоставим человеку возможность беспрепятственной реализации его инстинкта…

Ведущий: То нас ожидает деградация общества и деградация человека.

Митрополит Кирилл: Да. (Аплодисменты в студии).

Ведущий: Получается, что 70 лет советской власти нанесли меньший ущерб общественному сознанию, чем 15 лет свободы. Посмотрите — мы живем в удивительное время, когда дети перестали уважать своих родителей, когда каждый пятый считает себя колдуном, когда безумцы и жулики обирают доверчивых, называя себя разными святыми именами, и люди бегут куда угодно, но не в лоно Церкви.

Митрополит Кирилл: Я думаю, что это огромная задача для самой Церкви. И в связи с этим я не могу не обратить критику в свой собственный адрес.

Церковь должна учиться разговаривать с людьми на их языке. Чтобы человек понимал, что религиозная традиция — это реальная опора для его бытия. Это не какой-то фольклор, это не блины на масленицу и не одно только воздержание во время Великого Поста. Это огромный ресурс нравственной мотивации любых поступков — в личной, семейной, общественной жизни, даже в профессиональной деятельности. Но для этого очень важно взаимодействие Церкви — в данном случае буду говорить о Православной Церкви — с культурой, с наукой, со средствами массовой информации. И это должно быть спокойное, взаимоуважительное, интеллигентное взаимодействие. Ни в коем случае Церковь не должна занимать позицию некоего судьи, который с амвона грозит всем пальцем. Церковь должна вместе с людьми работать для того, чтобы мир наш стал лучше. (Аплодисменты в студии).

Ведущий: Почему такое число молодых людей совершают преступление и при этом кричат о том, что они борются за чистоту веры. Совместимы ли истинная вера и ксенофобия?

Митрополит Кирилл: Абсолютно несовместимы. В религиозном учении нет ничего такого, что могло бы мотивировать поступки, связанные с ксенофобией, с ненавистью к другим, а тем более нет ничего, что могло бы подвигнуть людей на радикальные, насильственные действия.

Когда видишь порой по телевизору громящую все вокруг молодежь, то не покидает мысль, что являешься свидетелем массового проявления какой-то психической неполноценности, коллективного высвобождения энергии животного инстинкта, чего-то имеющего прямое отношение к бесу и беснованию.

А почему животный инстинкт раскрепощен? Ты свободен, и моральной ответственности у тебя нет. Такому человеку ничего не стоит ополчиться на людей иной национальности или веры, осквернить святыни, обратить свою агрессию против храма, мечети или синагоги. И человек, переступивший черту нравственного закона в одном случае, обязательно сделает это и в другом случае. Он будет очень беззащитен перед влиянием агитации и пропаганды, его нетрудно будет оболванить. (Аплодисменты в студии).

Ведущий: Недавно было нападение на семинариста, который, слава Богу, выжил. Удалось ли выяснить, кто на него напал и за что?

Митрополит Кирилл: Мальчик вышел из храма, за ним увязались двое или трое. Он не обратил на это внимания. Потом они стали наносить ему удары битами по голове. Он чуть не умер. Это произошло во Пскове после того, как в Петербурге выстрелили в человека с темным цветом кожи. И после того, как порезали людей в синагоге. У этого явления нет границ. Агрессия может быть направлена и против одних, и против других, и против третьих, и поэтому подобные события — это сигнал для всех нас. И когда некоторые недобросовестные критики пытаются обвинить Всемирный Русский Народный Собор в том, что какие-то его позиции якобы могут быть истолкованы как мало помогающие упрочению межнационального мира, мы отрицаем это категорически. И сам наш Собор явил замечательный пример взаимодействия людей разных вер, разных национальностей и культур.

Ведущий: Но преступников нашли?

Митрополит Кирилл: Преступников, кажется, пока не нашли. Я считаю необходимым, чтобы они были найдены и призваны к ответу. Потому что у нас, к сожалению, часто забывают о том, что священники становятся жертвами насилия, их избивают и убивают. Поэтому каждый подобный случай должен предаваться огласке, а виновные должны быть пойманы и наказаны. Смирение смирением, а с грехом надо бороться. (Аплодисменты в студии).

Ведущий: Как Вы считаете, могло бы улучшить нравственную ситуацию в стране введение в школах изучения основ религии?

Митрополит Кирилл: Несомненно. Это совершенно очевидно. Так же, как и изменит нравственную ситуацию в армии введения института полковых священников и представителей других религий.

Но если взамен предлагается религиоведение, то оно как сухая и лишенная живой души, нравственно нейтральная дисциплина не сумеет апеллировать к личности ученика, не будет воспитывать человека и гражданина. А ведь воспитание всегда требует эмоциональной атмосферы. Обязательно должен быть духовный посыл и личностный отклик.

Ведущий: Тогда что будет преподаваться — закон Божий или история религии?

Митрополит Кирилл: Я думаю, что должны предаваться основы православной культуры, основы мусульманской культуры, основы иудейской культуры, основы буддийской культуры. И обязательно должна быть предусмотрена возможность преподавания основ светской этики. А дальше каждый выбирает то, что ему по душе.

Ведущий: Владыко, известно, что в августе 1990 года в Каире проходила сессия Организации исламских конференций по вопросу прав человека. Не считаете ли Вы, что Русская Православная Церковь опоздала с этим вопросом, как это произошло в 1917 году в случае с Поместным Собором?

Митрополит Кирилл: Очень хороший вопрос. Отвечаю: не опоздала, и вот почему. 1990 год — это еще Советский Союз, и если бы в то время Русская Православная Церковь озаботилась внесением коррективов в тему прав человека, это было бы воспринято всем миром как идеологический заказ советского правительства.

Иногда может казаться: что-то нужно было сделать раньше или иначе, но у истории нет сослагательного наклонения, все идет так, как должно идти. И то, что именно сегодня, в 2006 году, не Церковь, а Всемирный Русский Народный Собор вместе с Православной Церковью, вместе с иудеями, с мусульманами и буддистами говорит о необходимости ввести нравственное измерение в идеологию прав и свобод личности во имя того, чтобы поддержать человеческое достоинство, является органичным по отношению к эпохе и по отношению к стране. (Аплодисменты в студии).

Ведущий: Считаете ли Вы необходимым участие Русской Церкви как отдельной инстанции в принятии федеральных законов, то есть в законотворческой деятельности?

Митрополит Кирилл: Русская Православная Церковь не принимает участие в принятии законов, но мы, конечно, наблюдаем за тем, что происходит в Государственной Думе и Совете Федерации, мы взаимодействуем с партиями, с фракциями, с отдельными депутатами, мы встречаемся на «круглых столах», участвуем в слушаниях, мы формулируем свою позицию. Потому что Церковь является в том числе и субъектом гражданского общества, так что она должна участвовать в общенациональной дискуссии. В том числе и в тех случаях, когда речь идет о выработке и принятии общественно значимых законодательных актов, затрагивающих интересы многих православных граждан. (Аплодисменты в студии).

Вопрос из зала: Уважаемый Владыко, Владимир Соловьев только что говорил о том, что сейчас в стране появилось много псевдорелигиозных шарлатанов типа известного Григория Грабового. Но если люди уходят к ним, а не выбирают Церковь, то, может быть, в ней все-таки что-то не в порядке?

Митрополит Кирилл: Вы знаете, человеку всегда нужно сознавать степень своей греховности и личной вины, очень важно уметь видеть, что где-то ты не дорабатываешь, что-то делаешь не так. Но в данном случае массовое появление Грабовых и прочей, как вы сказали, нечисти — это не столько результат каких-то проблем, которые существуют внутри самой Церкви, сколько следствие тех проблем, которые имеются в современном российском обществе.

Действительно, наша страна испытала колоссальный слом всех устоев. Трудно сказать, сумела бы вынести подобное какая-либо другая страна. Ведь на протяжении одного столетия мы дважды прошли через гигантские социально-политические катаклизмы.

А все эти Грабовые и вся публика такого сорта эксплуатируют религиозную безграмотность людей и паразитируют на выпавших на их долю социальных потрясениях. Поэтому тема Грабового — это, конечно, тема Церкви и ее проповеди. Но это и тема общества, государства, а также, позволю себе сказать, в данном случае и тема правоохранительных органов. (Аплодисменты в студии).

Вопрос из зала: Владыко, а как здесь отделить зерна от плевел, когда видишь человека в рясе, который стоит при дороге и собирает деньги на что-то? Невольно начинаешь думать, он кто и как сюда попал.

Митрополит Кирилл: Чаще всего люди, которые стоят при дороге или ходят по электричкам, прося материальной помощи, не имеют никакого отношения к Церкви. А вот разобраться, так ли это на самом деле, — очень сложный вопрос, у меня нет определенного рецепта. Наверное, здесь должны помочь человеку и личный опыт, и интуиция, и, может быть, самое главное — собственное нравственное чувство. Ибо мы усматриваем грязь в ближнем в меру собственной нечистоты. И мы подозреваем другого человека во лжи в той мере, в которой лживы мы сами.

Человек чистый, сохранивший способность отличать добро от зла и честно применяющий эту способность по отношению к самому себе, прибегнет к ней и в том случае, когда речь идет о другом. Но он же будет применять эту способность по отношению к обществу и к государству. Эта нравственная интуиция может помочь человеку сделать и политический выбор. Особенно в условиях, когда во время предвыборных кампаний во многих местах правит бал безнравственный «черный пиар» и вовсю используются грязные политические технологии.