mospat.ru

«СПЕЦИФИКА ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕРКОВНЫХ ОТНОШЕНИЙ В РОССИИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИХ ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗВИТИЯ». Выступление В.И.Зоркальцева на научно-практической конференции «Государство и реглигиозные объединения. Концептуальные основы взаимоотношений, на примере субъектов РФ Центрального федерального округа». Москва, 25 января 2002 года

24.01.2002 · Архив 2002  

Уважаемый Георгий Сергеевич! Ваше Высокопреосвященство! Уважаемые участники конференции!

Государственно-церковные отношения — важнейший элемент внутренней и внешней политики нашей страны. На протяжении всей отечественной истории эти отношения оказывали и позитивное, и отрицательное воздействие на общество. История дает тому не мало примеров. Но они всегда были значимы для народа, выделяясь четко обозначенными аспектами политического, государственного и религиозно-догматического характера.

В своем кратком сообщении остановлюсь на трех вопросах заданной темы: 1. выработка алгоритма взаимодействия государства и религиозных объединений; 2. совершенствование законодательной базы в сфере государственно-церковных отношений; 3. религия и некоторые важные аспекты духовной безопасности России. I

При этом мне хотелось бы отступить от уже сложившейся официозной манеры обсуждения подобных проблем. Обычно она сводятся к следующему: в России имеются традиционные конфессии, они были обижены в прошлом, сейчас переживают Ренессанс, государство обязано им помочь, а общество поддерживать. Верно. И я лично долгое время придерживался подобного алгоритма, и считал это правильным. Действительно, Россия — светская страна, здесь церковь отделена от государства, но она не отделена от общества и значительной его частью востребована. И государство должно это учитывать.

Однако время вносит определенные коррективы. Меняется общество, перед государством возникают новые проблемы и, если оставаться только на прежних позициях, то качественная составляющая государственно-церковных отношений может пойти по нисходящей.

Осуждая немотивированное богоборчество в прошлом (свою позицию я высказал публично на страницах газет), хочу заметить, что уже 14 лет Россия и ее традиционные конфессии живут совсем в ином измерении и ином времени. Я бы назвал минувший период — периодом безграничного разгула свободы совести. Государство практически отстранилось от регулирования ряда важных процессов, происходящих в сфере его взаимодействия с религиозными организациями, как бы возложив все на гражданское общество. Но мы с вами хорошо понимаем, что институты гражданского общества в России еще слабы, не в состоянии осмыслить, осознать глубину и важность обсуждаемой сегодня проблемы и разделить ответственность за ее решение с традиционными религиозными организациями.

А конфессии, в свою очередь, просто растерялись, когда им эта свобода была предоставлена. Прошедшие 14 лет — как пятая часть от периода государственного атеизма, довольно большой срок! Но легче ли стало Русской Православной Церкви и другим традиционным религиям в России? Нет. Наоборот. Появились новые трудности, которые они самостоятельно не могут преодолеть. Государство обязано помочь, поддержать их в этом.

Страну заполонили всевозможные псевдорелигиозные организации, оккультно-мистические группы, неконтролируемо распространяется низкопробная литература. Развитие таких структур ничего общего со свободой совести и социальным запросами не имеют. Общество обезоружено, а традиционные конфессии пасуют перед этой угрозой, тем самым, снижая планку конфессиональной ответственности за духовную безопасность общества, девальвируя Традицию.

Нужно извлечь, прежде всего, урок из печального опыта государственного атеизма. Занимаясь администрированием религиозной деятельности, государство утратило главное — исторически сложившуюся роль религии в духовном просвещении населения. Тем самым, был нанесен серьезный ущерб обществу: лишенное иммунитета к воздействию внешней псевдорелигиозной среды, оно оказалось беззащитным перед мутным потоком чуждых ему идей и, пытаясь найти духовные ориентиры, поддается деструктивному воздействию.

Классическим примером тому является встреча Президента СССР М. Горбачева с корейско-американским гуру Сен Мен Муном. Отбрасывая политический момент, хотел бы отметить, что нужно быть настолько религиозно непросвещенным человеком, чтобы пойти на шаг, осужденный всем здравомыслящим человечеством. Не думаю, что Маргарет Тетчер или, скажем, Гельмут Коль могли безнаказанно совершить такое. Но наше общество промолчало.

Поэтому перед государством стоит первостепенная задача — расширить участие религиозных организаций в духовном просвещении России. Это не надуманная проблема — это вопрос историко-культурного возрождения и духовной безопасности нашего государства. На его решение надо выделять бюджетные средства и должна быть задействована широкая общественность. Этим же должны заниматься и традиционные религии.

Мне известно с какой отдачей и нагрузкой работает культурно-религиозный центр «Любад Хабавич». Многие люди проходят через него, узнавая основы и историю культуры иудаизма. Положительно можно отнестись и к деятельности Московского исламского университета, медресе при Исторической мечети города Москвы. Активно просветительской работой с населением занимается Русская Православная Церковь, ее Духовные академии, сеть семинарий.

Но здесь возникает проблема кадров. Традиционные религиозные организации еще не всегда готовы к этой большой деятельности. Поэтому государству необходимо помочь традиционным конфессиям в решении кадрового вопроса. На это должны также должны быть направлены бюджетные средства. Деньги на это потребуются небольшие, а отдача от них — огромная. Религиозные организации должны почувствовать ответственность за духовное просвещение общества, а общество должно обеспечить контроль за строгим соблюдением конституционного принципа свободы совести.

Скажу прямо: если сейчас, без подготовки соответствующих кадров, мы введем преподавание религии в школах и вузах, туда придут не представители традиционных конфессий, испытывающие кадровые и финансовые трудности, а богатые сектанты. И мы получим поколение уже не Иванов, а Асахаров, родства не помнящих.

Поддержать негосударственные образовательные проекты, служащие укреплению патриотизма и традиционных духовных ценностей – вполне реально. Давайте выйдем с инициативой создания фонда поддержки таких проектов. Пусть для начала – в Центральном федеральном округе. Это ведь очень жизнеспособные и перспективные формы, взять хоть, к примеру, опыт протоиерея Алексея Злобина по созданию базы начального и среднего образования в с. Городне Тверской области и кафедры в Тверском университете.

Настало время разработки федеральной целевой программы по светскому религиоведческому образованию – ведь это путь к религиозной грамотности, это и преграда для распространения маргинальных псевдорелигиозных учений. Человек, знающий об основах вероучений мировых религий, о их истории, социальном служении, никогда не попадется на удочку шарлатанов-эклектиков, распространяющих разные бредни.

Появление в минувшем году двух альтернативных проектов концепций государственно-церковных отношений факт примечательный. Они помогают осмыслению роли религии в современном обществе, в свете такого научно-обоснованного и, не побоюсь сказать, новаторского документа, как «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Он вызвал много споров. Одни упрекали его составителей в чрезмерной академичности, атеистическом духе и кабинетной оторванности от жизни, другие – в стремлении к протекционизму, клерикализме и верхоглядстве.

Не будем искать правых и виноватых. Появление инициативы «снизу» — важный знак для органов законодательной и исполнительной власти, российских традиционных религиозных организаций, всего общества. Возможно, проявилась реальная потребность в такой концепции. Необходимо учитывать и это обстоятельство, и активизировать работу в данном направлении.

Представляется возможным создание межведомственной рабочей группы по разработке единой концепции государственно-церковных отношений, которая отвечала бы не только современным реалиям, но и создавала бы серьезный задел на будущее, послужила бы своеобразным планом федерального законодательства в этой сфере. И слово здесь за конфессиями – что они хотят видеть в такой концепции. Надо не подстраиваться под власть, надо идти к власти со своими инициативами.

Тогда и будет преодолена все еще существующая разобщенность конфессий в отстаивании своих прав, исчезнет отдельное недопонимание стратегических задач, этакая провинциальность, да и для госслужащих будет проще, особенно на местах, в регионах, решать многие вопросы. Это и есть путь к реальному диалогу государства и Церкви – создание общей стратегии социального служения, общих принципов сотрудничества.

Актуален и такой вопрос. На сегодняшний день деятельность иностранных миссионеров регулируется нормативно-правовыми актами РФ. И, казалось бы, все довольны: и религиозные организации, и государство. И успокоились. Но обратите внимание: мы сдерживаем деятельность зарубежных миссионеров, но в то же время не контролируем подготовку российских религиозных кадров за рубежом. Вопрос об иностранных миссионерах просто отпадает, когда тысяча российских имамов, получив зарубежное образование, приезжают подготовленные и запрограммированные на решение отнюдь не общероссийской значимости задач.

Ну что вы хотите взять с паренька, который, попав в 16 лет в Саудовскую Аравию, оказывается под чужим влиянием идей и денег? В Россию возвращается уже совершенно другой человек, носитель другой культуры, других принципов. Запретом эту проблему не решишь. «Железным занавесом» не отгородишься. Нужно создать необходимые условия для подготовки религиозных кадров в России, а за рубеж направлять на стажировку уже зрелых людей с целью изучения зарубежных течений, расширения кругозора, научной деятельности.

И так, алгоритм взаимодействия государства и религиозных объединений, по нашему глубокому убеждению, это совместное решение задач, направленных на: широкое духовное просвещение, обеспечение духовной безопасности, подготовку квалифицированных кадров, финансирование и иное участие в широком спектре социально значимых проектов, особенно в деле работы с молодежью. И совместная ответственность, нацеленная на позитивный результат. Иначе нас ждет разочарование. II

Каким же образом, на основании обозначенного алгоритма взаимодействия государства и религиозных организаций, будут решаться задачи совершенствования законодательной базы? Прошедший год ознаменовался всплеском попыток реформации Закона «О свободе совести и о религиозных организациях». Что же предлагают в нем изменить? Если разделить предложения субъектов законодательной инициативы на группы, то таковых вырисовывается три: во-первых, изменение преамбулы закона или вообще отказ от нее; во-вторых, введение религиозного образования в школах; в-третьих, усиление мер по противодействию религиозному экстремизму.

Мы еще помним баталии 97 года, когда нелегко, преодолевая огромное сопротивление, принимался этот Закон. Прошедшие четыре года показали – Закон оказался жизнеспособен, функционален и практичен. И сегодня даже самые ярые в прошлом его оппоненты признают ту огромную государственную и общественную пользу, которую принес этот закон.

Непонятен мотив и сама форма подготовки поправок к этому Закону. Может и назрела такая необходимость. Но где обобщающий документ о правоприменительной практике реализации этого Закона во всех 89 субъектах РФ? Обобщающие документы Минюста, Генеральной Прокуратуры, судов, мнение традиционных конфессий? Ничего этого нет. А вот Конгресс США, который на протяжении трех лет работы над этим законом постоянно выступал оппонентом нашей рабочей группе, даже ввел экономические санкции в связи с его принятием и, постоянно, совместно с Советом Европы контролируя его введение в действие, пришел к выводу, что правоприменительная практика этого Закона соответствует общемировым стандартам и отменил эти санкции.

Очевидно, что пришло время создать ряд дополнительных нормативных актов, которые бы позволили обогатить законодательство в этой сфере. Они уже есть. Это законопроекты: о внесении изменений в законодательство по льготному налогообложению религиозных организаций (акцизы на изделия из драгметалов, налог на прибыль, НДС и др.), «О традиционных (укорененных) религиях России», которым активно занимается член нашего Комитета А.В.Чуев, «О противодействии пропаганде религиозного экстремизма», «О защите общественной нравственности», «О религиозной символике», «О реабилитации жертв деструктивных религиозных объединений», «Об объектах культурного наследия», «О регистрации юридических лиц» и многие другие. Следует также решить в соответствии с принятым Земельным кодексом РФ проблему передачи земельных участков, используемых религиозными организациями. Все это требует безусловного разрешения, но наиболее оптимальной формой такой работы представляется построение законодательной схемы, которая, выстраиваясь подобно виноградной грозди не разрушала бы существующие нормативные акты, а дополняла бы их отдельными законами, решающими конкретные задачи, позволив идти вперед, смело отвечая на вызовы нового времени.

Завершая мысль, приведу притчу древних: «Не трогай хорошо упакованное зло!». Тем более, что позитивное воздействие на общество закона очевидно. И государство, и традиционные конфессии должны бережно относиться к его стабилизирующей роли. Ведь Закон — это общественный договор, это компромисс. И им надо дорожить. III

Переходя к третьему из обозначенных мною вопросов, отмечу, что в сфере государственно-церковных отношений одной из первостепенных задач является усиление мер по противодействию религиозному экстремизму. В нашем Комитете уже ведется работа по созданию нормативного акта, обеспечивающего защиту духовной безопасности России.

Новый закон должен дать правовое определение экстремистской деятельности и содержать статью о том, что использование организациями и гражданами религиозных идей, лозунгов, символов и апеллирование к религиозным ценностям для пропаганды и оправдания экстремистской деятельности должно являться отягчающим вину обстоятельством при назначении наказания.

Последовательное противостояние любому проявлению религиозного экстремизма — основа духовной безопасности государства.

Исторический опыт свидетельствует, что успешное общественное и государственное развитие возможно только в условиях духовного единства на основе собственных культурных, исторических, конфессиональных традиций.

Духовная безопасность является ключевой в системе национальной безопасности, это щит против «пятой колонны», это главный заслон нашей многонациональной культуры, нашей самобытной многовековой цивилизации, залог устойчивой идентичности. Проиграть бой за умы и сердца людей в современном мире – гораздо более серьезное поражение, чем военно-стратегическое.

В законодательном плане решить проблему духовной безопасности – это значит поставить заслон не только на пути религиозного экстремизма, но и мутных потоков бездуховной пошлятины, заполонившей СМИ. Требуется пересмотреть законодательство о рекламе, которая открыто преступает общественную мораль.

Лишенные общественного контроля и одержимые лишь коммерческим успехом ряд СМИ, отдельные каналы активно пропагандируют культ индивидуализма, фактически апеллируют к самым низменным человеческим порокам.

Все СМИ, охватывающие мномиллионную аудиторию, должны иметь общественные наблюдательные советы, способные воздействовать на информационную политику массовых изданий и широковещательных теле- и радиоканалов.

Запрет цензуры в Конституции РФ не означает, что нам надо отказаться от лечения той болезни, которой страдает российское общество. Это не цензура — это государственная информационная политика. Массовая информация не может быть только частном делом, частным бизнесом. Но она не должна быть и государственной монополией.

Законодательное закрепление этого механизма создаст реальные предпосылки развития гражданского общества в России. Иначе же все красивые слова об общественном саморегулировании, о невмешательстве государства останутся только пустыми словами.

И в этом плане не нужно спешки, сиюминутного решения вопроса, даже, казалось бы, очень необходимого. Здесь важна стратегия, расчет на годы и поколения, должна соблюдаться преемственность. Я бы сказал осуществляться приращение. Чуть-чуть истории. Храм Святителя Григория Неокесарийского в Москве был заложен в 15 веке Василием Темным, строился тремя царями, настоятель храма был духовником царя Алексея Михайловича, в нем крестили будущего императора — Петра I, в нем был Наполеон, который даже в период лихолетья поставил охрану и ни одной золотой нитки не пропало. Это ему принадлежат слова: “Если бы можно было поставить этот храм на ладонь, я бы немедленно перенес его в Париж”.

Словом, духовная безопасность — это созидание, а не разрушение. Созидание на века. Это в полной мере относится и к законодательству. Да, законодательство должно отвечать социальной динамике, но оно не должно зависеть от конъюнктуры. Каждый закон должен обогащать, дополнять правовую базу гражданского общества, а основа этого процесса — духовная безопасность России.

Цели государства и религиозных организаций в сфере духовной безопасности едины, пути достижения — разные в соответствии с их спецификой, а вот ответственность — одинаковая. Мне думается, конфессии этого пока не осознают, равно как и государство.

В заключении выступления еще раз подчеркну: у нас много трудных задач, которые нужно и можно решать сообща. Давайте же крепить диалог государственных органов, религиозных организаций и общественности.

Смотрите также: